Эпоха Возрождения - стр. 50

Однажды Лодовико Сфорца сказал, что папа – его капеллан, император Священной Римской империи – его генерал, а французский король – мальчик на побегушках. Несмотря на всю свою непомерную тщеславную суету, замок герцога представлял собой символ мощи: огромный и мрачный, он был центром миланской жизни. В нем хранились сокровища, призванные услаждать ум и глаза.

Сфорца развлекали музыканты из Германии и Италии, сюда стекались маги и ученые всех мастей. Здесь жил самый знаменитый в Италии астролог – Амброджо да Росате, к которому за составлением гороскопа обращался лично папа Иннокентий VIII. Возможно, к его услугам прибегал и Леонардо, ведь в его заметках встречаются упоминания о расходах «на предсказание будущего». Да и сам он, поскольку изучил астрологию, мог составлять предсказания. Однако да Винчи приехал в Милан не из интереса к гороскопам и не в поиске праздных развлечений. Он рассчитывал на интерес Сфорца к искусству, ведь тот приглашал к своему двору художников и архитекторов. Но Лодовико, увы, относился к искусству как к символу своего высокого положения и не знал, как использовать знания и умение мастеров, к тому же платил он им до смешного мало.

Первое задание, которое Сфорца поручил Леонардо, касалось конной статуи. Да Винчи, полностью оправдывая свою репутацию «медлительного художника», работал над ней с перерывами шестнадцать лет. К чести миланского герцога надо заметить, что за столь долгий срок он не потерял интереса к этому монументу, который должен был стать олицетворением власти семьи Сфорца в Милане, поскольку было решено воздвигнуть конную статую Франческо Сфорца – основателя династии. Мы можем понять, насколько важное и ответственное поручение было дано художнику – ведь речь шла не просто об искусстве, но о государственной идеологии. Однако серьезность поручения не отразилась сколько-нибудь серьезно на гонораре – герцог платил художнику либо очень мало, либо вовсе не платил. Поэтому сбережения Леонардо таяли, как снег на весеннем солнце, и необходимо было искать другие заказы. Эта необходимость сблизила Леонардо с другим художником – Амброджо да Предисом.

Тем не менее Леонардо продолжал питать иллюзии относительно Сфорца: он засыпал герцога идеями, от которых тот отмахивался, как от назойливых мух. Так в 1484–1485 годах, после того как чума унесла жизни почти пятидесяти тысяч жизней миланцев, Леонардо предложил свой рецепт борьбы с этой страшной болезнью. Дело в том, что чума периодически выкашивала население Европы в течение всей эпохи Возрождения, и во многом именно эта «Божья кара» дала мощный толчок развитию медицины: каждый врач мечтал найти лекарство от этой болезни или способ ее предотвратить. Леонардо полагал, что основная причина болезни – перенаселение и антисанитарные условия, ведь в городах в то время царили грязь и смрад, мусор выбрасывался прямо на улицу, а к ним присоединялось и содержимое ночных горшков. Зловонный воздух и кучи отбросов, при этом солнечный свет едва проникал в узкие улочки… Такой Милан – не дворцы и храмы, а обычные дома, – выглядел весьма непривлекательно. Леонардо предложил кардинальное решение проблемы – построить новый город, который будет состоять из десяти районов, по тридцать тысяч жителей в каждом, в каждом районе – своя канализация. Согласно его проекту, улицы должны были быть широкими (ширина самых узких из них должна была равняться средней высоте лошади). Эти новаторские предложения не вызвали никаких серьезных перемен в эпоху Возрождения, но несколько столетий спустя Государственный совет Лондона признал предложенные Леонардо пропорции идеальными и отдал приказ следовать им при разбивке новых улиц. Да Винчи также предложил систему двухуровневых городских дорог: верхний уровень – для пешеходов, нижний – для движения экипажей. Лестницы, соединяющие оба уровня, предполагалось делать винтовыми, с площадками для отдыха. К сожалению, такие улицы так никогда и нигде не появились.