Эпоха последних батыров - стр. 12

Судя по документальным источникам, казахам чрезвычайно редко удавалось одерживать победы над отрядами российских солдат, и обычно потери кочевников в этих столкновениях в несколько раз превышали урон, нанесенный противнику. Разумеется, здесь следует учитывать и то обстоятельство, что герой популярного в те времена русского военного анекдота – генерал, приказавший писарю увеличить число убитых в сражении бойцов противника, мол, «чего жалеть бусурман», – имел огромное количество прототипов, коротавших свою службу на границе с «киргиз-кайсацкой ордой». Многие российские офицеры с помощью подобных реляций надеялись получить повышение по службе либо перевестись в европейскую часть страны, поближе к благам цивилизации.

Но были для нелестных отзывов о казахах и более объективные основания. В немалой степени дело крылось в различии мировоззрений оседлого и кочевого миров. В конфликтах с оседлыми народами казахами применялась тактика, заключавшаяся в использовании традиционных преимуществ кочевников. Степняки никогда не считали отступление и бегство каким-то небывалым позором, и надо признать, что для этого у них были основания. Бегство конницы в отличие от бегства пехоты редко превращалось в поголовное избиение, а что касается номадов, отправлявшихся на войну как минимум с двумя конями, то им и вовсе не составляло никакого труда оторваться от преследования. Европейским полководцам дневной переход в сто километров показался бы делом фантастическим, а для кочевого отряда это была абсолютно заурядная скорость передвижения. При необходимости степняки легко совершали такие марш-броски, которые просто изумляли русских исследователей. Тот же С. Б. Броневский сообщал, что казахи «везде не знают утомления; бытро перебегают иногда 200 верст в один день… Я был очевидцем, как один солтан, по виду богатырь… с несколькими киргизцами, имея каждый двух лошадей… перебежали в одни сутки 300 верст, частию через горы, и по каменистому грунту; они не чувствовали никакой усталости, жаловались только, что не спали». «Лошадь под киргизом никогда не устает, – отмечал также В. В. Радлов. – Не раз я имел возможность с восхищением наблюдать это: во время моей поездки в Кулджу выбилась из сил лошадь сопровождающего меня казака и он поменялся лошадьми с нашим проводником-киргизом, но через два часа и эта лошадь под казаком устала и не желала сдвинуться с места, тогда он снова пересел на свою лошадь, отдохнувшую тем временем под киргизом, а тот снова сел на свою лошадь, которая еще более часа безотказно несла его».

Не удивительно, что отступление с целью выматывания врага с древних времен являлось важным приемом степной тактики, что всегда вызывало раздражение у оседлых противников. Вот как, к примеру, описывал «отец истории» Геродот войну персов со скифами, в ходе которой последние беспрерывно отступали: «Так как война затягивалась и конца ей не было видно, то Дарий отправил всадника к царю скифов Иданфирсу с приказанием передать следующее: «Чудак! Зачем ты все время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати свое скитание и сразись со мной. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда тебе следует также оставить свое бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры»… На эти слова царь скифов Иданфирс ответил так: «Мое положение таково, царь! Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо и теперь убегаю не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно в мирное время. А почему я тотчас же вступил в сражение с тобой – это я также объясню. У нас ведь нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуете разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор пока нам не заблагорассудиться, мы не вступим в бой с вами».