Эпидемия FV - стр. 27

И если бы из клубов дыма вышла многорукая богиня Кали, держащая по шлангу в каждой руке – Марина побежала бы, схватив в охапку Дашу, непрерывно щелкающую своим фотоаппаратом. Но из дыма вышли люди… Трое абсолютно голых мужчин, нещадно поливающих пожарных из брандспойтов.

– Да какого ж хрена! – беззвучно прошептал Никита, и люди с брандспойтами будто услышали его шепот.

Струи воды развернулись к ним, по пути швырнув на капот машины милиционера, недавно преградившего им путь. Марине показалось, что ее живот лягнула лошадь – напор воды на секунду оторвал ее от земли и бросил на асфальт. Мельком она увидела, как отлетает в сторону камера Никиты, как пригибается и распластывается на асфальте Даша. Живот будто разорвало болью, а мгновение спустя словно раскаленный гвоздь вонзился ей в затылок… Рефлекторно она вскинула руки к лицу – рефлекс очкарика. Нет, очки были на месте, пусть и залиты водой так, что она не видела практически ничего. Мир превратился в яркий калейдоскоп…

Марина застонала, пытаясь подняться, и в ту же секунду струя хлестнула ее по ногам. Где-то рядом грянул выстрел, и струя, дробящая ее лодыжку, исчезла. Второго выстрела не последовало…

В голове осталась только одна мысль – подняться и бежать. Встать на ноги и броситься к машине. Страх вытеснил все, кроме инстинкта самосохранения. Марина поднялась на ноги и, скорее, почувствовала, чем увидела, как струя воды проносится у нее над головой.

Три шланга змеились по земле, разбрызгивая воду. Один все еще бил, а два других понемногу затихали, должно быть, кто-то из пожарных просто отключил подачу воды. Трое обнаженных мужчин, один из которых зажимал рукой кровоточащую рану в плече, шли к краю плотины, не обращая внимания на крики бегущих к ним пожарных. Шли синхронно, в ногу…

Даша, которую, кажется, даже не зацепило, первой поняла, что должно сейчас произойти.

– Они же прыгнут! – воскликнула она.

И они действительно прыгнули. Единым движением перемахнули через полуметровое бетонное ограждение, и ухнули вниз. Даже не в бурлящую воду, вырывающуюся из ворот ГЭС – на каменистый берег!

Даша бросилась к ограждению и свесилась с него, щелкая фотоаппаратом. Рядом поднимался с земли Никита, размазывая по лицу кровь, обильно текущую из разбитого носа. Марина продолжала стоять, глядя в одну точку, куда-то вглубь дымной тучи, нависшей над плотиной, прижав руки к животу, который, казалось, разрывал изнутри Чужой.

Пожарные бежали к краю плотины, Никита поднимал с земли разбитую камеру, по небу ползла тяжелая дымная туча, но Марина будто не видела ничего этого.

ребенок

– Марина, ты цела?

ребенок…

– Марина!

Она перевела взгляд пустых глаз на Никиту, и это словно вывело ее из транса. Уходила даже боль в животе…

– Марина?

– Вроде цела, – через силу ответила она. – Замерзла, промокла, все болит, но в общем и целом – цела. Убираемся отсюда! Даша!

– Как это убираемся? – воскликнул он. – Ты видела, что здесь творилось? Трое голых психов чуть нас не убили.

убили

ребенок

кровь

Только тут она вспомнила о том, что струи воды прошлись не по ним одним.

Четверо пожарных лежали на земле неподвижно. Милиционер словно бы присел отдохнуть, прислонившись спиной к своей машине, и только пятно крови на дверце да неестественно упавшая на плечо голова говорили о том, что ему уже не суждено подняться.