Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках - стр. 38

. С 1799 по 1825 г. сам Орлов покупал невест для своих мужиков, для которых не нашлось жен в собственном имении, по 100–150 рублей160. Если женщина, уходящая из вотчины в замужество, обменивалась на ее денежный эквивалент, то не было оснований беспокоиться об имущественном ущербе. Усвоив эту концепцию, Орлов в Уложении 1796 г. позволил замужество на стороне женщинам во всех своих вотчинах. Возможно, он увидел в замужестве крепостных девок в посторонних вотчинах дополнительный источник дохода.

В реальном выражении размер выводного у Орлова не повысился в 6–7 раз, как можно заключить из разницы между 15 рублями в 1770-х годах и 100 рублями в среднем на рубеже XVIII и XIX веков. С поправкой на инфляцию и предполагая, что после 1789 г. валютой по умолчанию (почти никогда не указываемой) был бумажный ассигнат, а не серебряный рубль, средний размер выводного, взимаемого за женщин, выходивших замуж из Сидоровского на сторону, между 1773 и 1800 гг. на самом деле только удвоился161. Если же отсчитывать от 1760-х гг., когда управитель дворцовыми имениями в Сидоровском брал, наверное, двухрублевый вывод за уходящих из имения невест, к 1800 г. реальная стоимость выводного увеличилась в 13 раз162. Учитывая, что в районе 1760 г. владельцы крепостных душ обычно взимали 2–4 рубля за вывод, а к 1800 г. брали, как Орлов, уже около 100 рублей, в последней трети XVIII в. реальный рост стандартной ставки выводного был в диапазоне от 6,5 до 13.

В 1777 г. Орлов, видимо, впервые обратил внимание на крепостных женщин, отказывавшихся вступать в брак: он распорядился, чтобы девки в Сидоровском были замужем к 20 годам. Если же в будущем обнаружатся достигшие этого возраста незамужние женщины, бурмистр будет оштрафован, а женщины эти будут выданы замуж за крепостных из других орловских вотчин163. Новое правило вызвало смятение: сидоровский бурмистр Иван Ратков докладывал, что девок старше двадцати слишком много, чтобы всех сразу сосватать. Орлов смилостивился на том условии, что девки замуж будут выходить «за благовременно»164. Ни в орловских, ни в сидоровских бумагах нет прямого намека на то, что могло подтолкнуть Орлова приказать женщинам под страхом сурового наказания выходить замуж к 20 годам, но, вероятнее всего, он только в 1777 г. узнал о том, что некоторые женщины из Сидоровского отказывались вступать в брак – возможно, от какого-нибудь мужика, попросившего его о помощи в приобретении жены. Такого документа нет в сохранившихся материалах, но, когда невест не хватало, крепостные мужики естественным образом шли жаловаться к своим хозяевам, в том числе и к Владимиру Орлову.

Во время ревизии 1763 г. население имения Сидоровское, немного на юг от р. Волги, насчитывало 1208 душ мужского и 1277 женского пола, а деревня Сидоровское – 234 и 281 соответственно165. До пожалования его Орловым в 1773 г. это было дворцовое имение, и хотя многие крестьяне занимались сельским хозяйством, основой экономики здесь были рыболовство и торговля, а также все больше развивались кустарные промыслы, в частности изготовление ювелирных изделий166.

В составе населения имения было значительное количество староверов. В документах от 1764 г. указаны 34 мужчины и 64 женщины в возрасте 25 лет и старше, державшиеся старой веры. Только в деревне Сидоровское 17 из 116 мужчин (14,7%) и 32 из 141 женщины (22,7%) из этой возрастной группы были записными староверами