Эпицентр - стр. 42

– Я живой человек, – буркнул он под нос и осторожно, выбирая самые твердые участки этой в сто слоев заваленной гнилыми пластами земли, двинулся к хижине.

– Там есть тропинка, – промолвила Рашида вдогонку.

И он сразу же увидел тропинку. Вернее – слабый, призрачный след чьих-то усилий протоптать след в этой мертвечине. Этот призрак тропинки вел прямо до крыльца – пары рассыпавшихся ступенек.

– Мерзкое место, – произнес Кратов. Теперь он поймал себя на том, что голос его звучит излишне громко. Этот лес, эта мертвая земля, эти деревья-зомби и эта хижина – разлагающийся труп жилища – все будило в нем неясные колебания и даже страх. Он никогда и ничего не боялся на Земле. До этой минуты… – Того и гляди, выползет Баба-Яга. И задаст нам жару своей клюкой.

Он нагнулся и подобрал бог весть как очутившуюся здесь палку почти в человеческий рост, отполированную догола, желтую, словно из слоновой кости.

– Вот и клюка, – промолвил он с нервным оживлением.

– Кратов, Кратов… – сказала Рашида. – Ты боишься.

Он обернулся. Рашида сидела на верхней ступеньке трапа и спокойно курила. На ее смуглое лицо падала густая, почти непроницаемая вуаль теней от сплетенных крон, и под этой вуалью ясно светились одни только огромные, пронзительно-синие глаза.

«А ты все так же беспощадна», – подумал Кратов. Вслух же согласился:

– Пожалуй… А это часом не твоя клюка?

Удивительно, однако все душевное смятение тут же выветрилось напрочь.

– Хорошо, – сказал он, собираясь с мыслями. – Прочь детские игры… Стас! – крикнул он в черный провал окна. – Я пришел.

Рашида за его спиной коротко рассмеялась.

– Он тебя ждет не дождется! – сказала она.

– Это была дань учтивости, – проворчал Кратов. – Стас, выходи. Или позволь войти нам.

Хижина молчала.

– Тогда я иду без приглашения!

Он с величайшей осмотрительностью поднялся на крыльцо, не вызывавшее у него ни малейшего доверия. Доски запели, прогнулись, но сдюжили. Толкнул обшитую не то кожей, не то грубой просмоленной тканью дверь – та распахнулась с сатанинским визгом.

– Мы опоздали, – сказал Кратов. – Здесь никого нет.

Ты знала это?

– Нет, – услышал он голос Рашиды прямо у себя за плечом. – Но ожидала чего-то подобного.

– А я знал. Мы еще только приземлились, а я уже знал, что никого здесь не встречу. Если помнишь, нас двадцать лет назад учили воспринимать эмо-фон.

– Что?..

– Эмоциональный фон. Сейчас его так называют… из экономии фонетических усилий. Так вот, я слышал лишь твои эмоции.

«Твои мысленные насмешки, за которыми ты прячешь собственную слабость», – про себя прибавил он.

– Чего же ты боялся? – спросила Рашида.

Кратов подумал.

– А бес его знает, – сказал он.

– Зачем кричал всякие глупости?

– Вопрос тому же адресату… Наверное, я опасался, что за эти годы Стас не забыл, как глушить свой эмо-фон.

– А он и не забыл. Он ничего не забыл…

Женщина миновала его и уверенно прошла вперед. Протянула руку куда-то вверх, – звонко щелкнуло, и в дальнем углу прихожей вспыхнул слабый желтоватый фитилек. Осветилась и вся хижина, хотя проку от этих тужащихся из последних сил язычков искусственного огня было чуть-чуть.

– Вот, – неопределенно сказала Рашида, касаясь ладонью иссохших вязанок душистых трав, что были некогда развешаны по стенам и забыты.