Енот-потаскун - стр. 32
Он был на шесть лет старше, работал начальником отдела в компании, которая сдавала в лизинг промышленное оборудование. Деловой, серьезный – и при этом мог быть совершенно безбашенным, веселым, обаятельным. В его ярко-синих глазах я тонула, как в море.
Через месяц я получила диплом, мы отметили это событие в кафе, а потом поехали к нему. Секс был просто чумовым, но словно оцарапало, когда он вдруг начал выспрашивать, сколько мужчин у меня было до него. Вроде как в шутку.
Всего двое? Да не может быть! Ты же такая, такая… обалденная! Наверняка намного больше.
Я постаралась выкинуть это из головы. Потому что была влюблена по уши. И меня не насторожило то, что в постели он мог быть сначала невероятно нежным, а потом неожиданно жестким, грубым. Даже нравилось!
Как-то при мне Сашка орал по телефону на свою подчиненную, которая по возрасту годилась ему в матери.
«Эти идиотки ни хрена не соображают и ни хрена не делают!» - сказал он, закончив.
И я даже покивала сочувственно: да, тяжело работать с такими.
Что это было, гипноз? А ведь подобных «мелочей», если вспомнить, набралось бы столько! Еще до свадьбы.
Поженились мы через год, и я переехала к нему. Наверно, года полтора все было хорошо. Конечно, ссорились, ругались, притирались друг к другу. Когда это случилось в первый раз?
Мы поехали к друзьям на дачу, а на обратном пути поцапались из-за какой-то ерунды. Ругались в машине, ругались, пока шли домой со стоянки, и уже в квартире он толкнул меня так, что я отлетела в сторону и едва удержалась на ногах. Потом, конечно, просил прощения, уверял, что получилось случайно. А через месяц схватил за руку - синяки не сходили недели две.
Ну а дальше… больше. Нет, бить он меня не бил, до самого последнего раза. И без этого хватало. Почти каждый раз, когда ссорились. Толкнуть, притиснуть к стене, встряхнуть, швырнуть в меня чем-нибудь увесистым. И каждый раз – шок. Неужели это происходит со мной? Неужели это человек, которого я люблю?
Уйти? Это казалось невероятно стыдным. Словно всему свету сказать: муж обращается со мной, как… да нет, лучше не уточнять. Потому что тоже стыдно. Перед самой собой. Легче поверить, когда просит прощения и уверяет, что это никогда не повторится.
То, что произошло ночью на кухне… Может быть, тогда он на какое-то мгновение испугался, что перегнул палку. Что на этот раз я уйду. И был потом особенно милым и нежным. Держал себя в руках несколько месяцев.
Самое смешное – если было хоть что-то смешное в той ситуации – помог мне уйти Тошка. В одну секунду промелькнуло: если я сейчас стерплю, снова прощу, в следующий раз все может быть намного серьезнее. И что тогда будет с ним?
Сашка хлопнул дверью в гостиной, а я взяла сумку, Тошку и тихонько сбежала. На следующий день, пока он был на работе, приехала и забрала свои вещи. Написала записку: «Я ушла. Совсем. Не звони!» Он и не звонил – целый месяц.
Я так и уснула на диване, не раздеваясь, и еле услышала будильник в придавленном Тошкиной тушкой телефоне. Только-только успела к началу приема. Черт знает на кого похожа, а внутри полный раздрай.
Федор приехал часов в десять. Костюм-тройка, галстук, идеальная стрижка – типичный такой начальник. Только пакет с матрешками сбивал пафос.
- Знаете, неожиданно все лучше, чем я думала, - распечатка из лаборатории порадовала. – Поскрипит еще старушка.