Эндшпиль - стр. 5

На этот раз придется раскошеливаться тем, кто все эти годы время от времени жил за мой счет и сидел у меня на шее.

Дома было тихо. Я же, как только закрыла дверь, первым же делом помыла руки и зашла в кухню. Дочка мне ужин оставила, что радовало. Судя по тому, сколько его было, Даниил не ел.

Быстро перекусив, я прошла в комнату и включила свет, рассматривая заправленную пустую кровать.

– В обидки играть будет, значит? – проговорила, переодеваясь. – Отлично, я свои тоже включу. Их как раз накопилось столько, что сосчитать невозможно.

Вся моя жизнь – это сплошь и рядом угода другим во вред себя. Ума не хватало сразу распознать людей, которые за мой счет хотели удовлетворить свои потребности. А мне опыта и знаний не хватало, а еще подсказок со стороны.

Предательства преследуют меня с самого рождения, наверное, это какая-то карма, не иначе.

В возрасте двух лет от меня отказалась мама. Оставила на попечение бабушки после длинной тирады о том, что я порчу жизнь, что она еще молода, что хочет гулять и отдыхать, а не пелёнки менять. К слову, меняла она их редко, в основном бабушка мною и занималась, ее мамой я и называла. Только в более сознательном возрасте узнала правду, приняла ее и… переварить очень долгие года не могла. До сих пор изжога, горькая и противная.

У биологической матери хватило ума оформить все документы так, чтобы меня оставили под присмотром бабушки. А потом она собрала чемодан и уехала в столицу в поисках лучшей жизни.

Я знаю, потому что собственными глазами видела, как ночами плакала моя баба Лиза, как корила себя за то, что не смогла воспитать нормального человека. Потом рассуждала, что ей дали еще один шанс, уж меня-то она научит всему.

Действительно учила, да и сама я тянулась к знаниям, много читала, была такой «всезнайкой», которая совершенно не разбиралась в людях.

Со школьных времен со мной дружили только потому, что давала списать. Только я была уверена, что дружба истинная, тянулась к девочкам, а они надо мной смеялись, когда этого не видела.

Есть у меня такая врожденная особенность появляться тогда, когда не нужно… другим, но так необходимо мне. Так я смогла подслушать разговор об истинных мотивах общения со мной, о том, каким именно меня считают человеком. В том возрасте все сходится к сравнению. Вот и я была не так одета, не так обута. Хотя бабушка работала и прекрасно обеспечивала нас всем необходимым, я никогда не чувствовала себя хуже других, у нас всегда было то, что было у других детей, но тот разговор дал первые сомнения.

Потом этот росток рос, ведь девчонок приглашали на свидания, на дискотеки, меня же не звали никуда. Я как была белой вороной, так ею и прослыла до самого института.

Однако, хоть я и была вороной, все равно отлично закончила школу и прекрасно знала, кем я буду в будущем. Я видела себя во врачебном деле, видела и шла к этому семимильными шагами.

Вот, дошла же, через подводные камни, через предательства и ложь, но добралась до звания кандидата медицинских наук, человека, к которому идут за советом.

У меня растет дочь, есть… Семьи нет. То недоразумение, что я худо-бедно создала, семьей назвать сложно.

Уснула я с тяжелой головой, чтобы в девять утра снова быть на ногах.

– Доброго утра! – пропела дочка, заглядывая ко мне в комнату. – Я слышала будильник!