Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1965 год - стр. 15
Я и Боря Андреев возле нашего дома
Я с семьёй и Ардреевы – Валя, Боря и дочка их Ольга жили в одном доме и в одном подъезде. Поэтому мы встречались не только на работе, но и по дороге на службу, и около подъезда, и часто – во всех других случаях общения.
А Валюше спасибо. Она опекала не только меня в командировках, но была для всех женщин нашей лаборатории, особенно молодых – второй мамой. Конечно, не только она. Так получилось, что женщины старшего возраста, работавшие в моей лаборатории, перешли на работу в НИХТИ из школы, где они работали преподавателями математики. Отсюда – их отношение к молодому поколению: наставничество, требовательность, желание передать свои знания и жизненный опыт. Я им всем очень благодарен, не говоря уже о том, что объединившись, они взвалили на себя очень много обязанностей, которые должен был бы выполнять я.
После Риги Виктор вместе в Валей Андреевой поехал в командировку в Новосибирск.
Командировка была полна впечатлений, о чём он и Валя рассказывали по возвращению.
Виктор из Новосибирска привёз подарок – статуэтку оленя. Она довольно большая, цветная. Олень стоит на задних ногах, вскинув передние вверх. У него большие развесистые рога. Чтобы они не сломалась, Виктор обвязал статуэтку газетами, и завернул в свою какую-то одежду. Довёз нормально. Этот олень до сих пор жив – здоров, чего и вам желает.
Виктору очень запомнился Новосибирский Академгородок. Я только помню, как рассказывала Валя Андреева о том, что Виктор там напился (громко сказано «напился» – а выпил я только чуть-чуть) – во дворце Дома учёных. И когда возвращался в гостиницу, через каждые несколько шагов, хулиганя, бухался в (скорее на) сугроб. А сугробы были наметены вдоль всех тротуаров. Вдоль продольных и поперечных дорожек сквера, ведущего к гостинице Дома учёных, были насыпаны горы утоптанного снега в виде усечённых пирамид, высотой больше 3-х метров. В них и бухаться-то было трудно. Он просто поворачивался к ним спиной и, раскинув руки, вдавливал себя в снег, оставляя на память Новосибирску отпечаток своей тощей фигуры. А Валюша, боясь, что он замёрзнет, теребила его, и тащила дальше, к гостинице.
Письмо из Дзержинки в Новосибирск.
Что-то ты нам не пишешь. Дети здоровы. Сегодня пятница, 27 – ое. Наверное, мое письмо тебя застанет в Новосибирске. Не знаю, сколько будет туда идти письмо.
25-го я сдала физхимию, а 26-го Аксельрод передал мне твой подарок. Большое спасибо. Туфли мне пришлись как раз. Редко так бывает, чтобы на мою ногу, без примерки, подошли туфли.
Наверное, деньги ты получил во время. Я заняла 50 рублей. 40 послала тебе. За перевод взяли 2–60. А на 7–40 отнесла вещи в химчистку, и уже получила обратно. Хорошо почистили мой красный костюм, чёрное платье, твой серый костюм, покрасила рыжую кофту в чёрный цвет. Сейчас пришивала обратно все пуговицы.
С Элей ездили в райздрав. Бесполезно. Путёвки дают или очень больным, или по знакомству. Ходили с ней два раза в кино.
В Люберцах смотрели с ней арабский фильм – «Чертёнок», а здесь, на 12 часов ходили смотреть – "Жили были старик со старухой".
Я ожидала от последнего фильма больше. Эля за болезнь вытянулась, и очень хороший сейчас аппетит. Олег от няньки приходит голодный, сразу просит есть, и ест с удовольствием всё подряд.