Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая - стр. 22
Вспомнилось, как в прошлом году мы с Лосём вдоль точно такой же тропы ставили донки в нескольких километрах отсюда, на левом берегу Аяна, вниз по течению от пионерского лагеря до слияния Аяна с Эмтегеем. Расставили донки, возвращаемся обратно к своей палатке. Я впереди, а Лось сзади. Идёт и под нос напевает песенку группы «Карнавал» – «Спортлото» (позже эта песня стала известной в исполнении «Динамика», когда Владимир Кузьмин ушёл из «Карнавала» и собрал собственную команду).
Тут надо заметить, что пение Лося больше напоминает рык дикого зверя. При раздаче музыкального слуха и голоса Бог сильно поскупился в отношении моего друга. Поэтому самым удачным из лёхиного вокала было только окончание каждого из припевов: «Вау-о! Вау-о!»
Я по дороге задумался, погрузился в свои мысли и не заметил, как ушёл вперёд, пока Лёха перебирался через ствол поваленного поперёк тропы тополя диаметром метра в полтора. Вдруг «пение» послышалось не сзади, а спереди. Мелькнула мысль, как он мог меня обогнать, но версия не успела родиться, как в узком месте я, руками раздвигая кусты, плотно сомкнувшиеся над тропой с обеих сторон, нос к носу сталкиваюсь со взрослым медведем, который шёл по тропе нам навстречу. Я в ужасе отшатнулся, а медведь встал на задние лапы.
Дальше ничего не помню. Очнулся, стоя по колено в воде в месте слияния двух рек. Дальше бежать было просто некуда. Я в западне. Самое странное – что совершенно не запыхался, словно не бежал, а мгновенно телепортировался из одной точки в другую, расстояние между которыми не менее двух километров.
Только через пять или семь минут прибежал Лёха. Бледный, с выпученными глазами, он повалился навзничь на речную гальку и, едва отдышавшись, опустил лицо в студёную воду реки. Большими жадными глотками всосал в себя около литра воды, лёжа на животе, не отрывая губ от поверхности мелкого заливчика, затем сел, вытер ладонями мокрое лицо и начал делиться переживаниями о нежданно случившемся кроссе.
Оказывается, я бежал так быстро, что пробежал прямо по Лёхе. Одну ногу в прыжке поставил на его бедро, вторую на плечо, сиганул с высоты немалого роста Лося метра на три и исчез из поля зрения, скрывшись за изгибом тропы. Когда Лёха услыхал треск веток впереди себя, сопровождаемый утробным рёвом медведя, ситуация стала понятной. Лёха планов операции обсуждать не стал и мгновенно смикитил, что нужно делать, как я. Только бежал он, как обычный спортсмен. Режим телепортации у него, видимо, был заблокирован. Бог мой! Как же мы тогда хохотали! Минут двадцать не могли остановиться. Это была реакция на пережитый стресс.
Потом уже, когда возвращались, внимательно осмотрели место рандеву. Видно было, что медведь перепугался больше нас. Следы его когтей на влажной земле свидетельствовали о том, что он драпал с пробуксовкой, как гоночный автомобиль на старте. Путь своего бесславного отступления мишка обозначил просторным туннелем в зарослях смородины. Тонкие деревца и кусты на своём пути он сметал, подобно мчащемуся в атаку быстроходному советскому танку из киножурналов довоенной поры.
С тех пор каждая тропа посреди густых зарослей пробуждала во мне то воспоминание. Но страха не чувствовалось. Обычно на него просто нет времени. Вот подошли к первой подходящей яме. Вода вымывает в обрывистом берегу почву, образуя глубокие омуты, которые облюбовывают налимы. Оцениваю яму, признаю её по некоторым признакам как потенциально перспективную и достаю из сумки на боку первую донку.