Эмпайр Фоллз - стр. 67
– Но задание было нарисовать свой самый удивительный сон, а это и есть мой самый удивительный сон.
– Понимаю, – сказал Майлз. – Однако ты не доверяешь суждению учительницы о достоинствах твоей змеи, так?
– Так.
– И как следствие, – ухмыльнулся Майлз, – можно предположить, что и само задание представляется тебе не слишком разумным, согласна? Нарисуй ей ангела. Миссис Роудриг возрадуется, обнаружив, что тебе снятся ангелы. – Он знал, о чем говорил. Дорис Роудриг, никогда не видевшая смысла в разделении церкви и государства, всячески приветствовала религиозную тематику в работах учеников.
– Но мне снятся змеи.
– Твои сны – не ее ума дело, – ответил Майлз, слегка удивляясь нарастающей злости при мысли о том, что развитие его дочки, да и других способных ребят, доверяют людям масштаба Дорис Роудриг.
– Знаешь, в чем твоя реальная проблема? – сказала Шарлин, несколько раз проходившая мимо их столика и, очевидно, услышавшая достаточно, чтобы вставить свое веское слово.
Шарлин не зря всю свою жизнь трудилась официанткой в маленьком городке. Она вмешивалась в разговоры посетителей с уверенностью как в себе, так и в том, что она имеет на это полное право. Минувшей весной у Дэвида и Майлза возникли опасения в связи с их новой вечерней клиентурой и, в частности, университетскими профессорами, вряд ли привыкшими к тому, что официантка склонна прояснять ход их мысли. И будут ли они оставлять чаевые женщине, которую их способность рассуждать логически, мягко говоря, не впечатляет? Шарлин наскоро обдумала эти предостережения и отвергла их. Во-первых, сказала она, если послушать их разговоры, окажется, что многим профессорам сильно не повредит толмач со стороны. А во-вторых, несмотря на их ухоженные бородки, отглаженные хлопковые брюки и твидовые пиджаки, преподаватели колледжа отсчитывают чаевые по тому же принципу, что и простые смертные мужчины, – ориентируясь на размер лифчика. Короче, у Шарлин с ними полный порядок, но все равно спасибо, что предупредили.
– Твоя реальная проблема, – объявила она Тик, – в том, что ты витаешь в облаках, когда нужно уписывать за обе щеки. Не посвятить ли нам твоего папу в твой маленький секрет?
– Проблема не в этом… – начала Тик, направив зубцы вилки на Шарлин, которая неожиданно выхватила вилку и направила ее на Тик; та откинулась назад в притворном ужасе.
– И не надо заговаривать мне зубы: “проблема в том, сем…”
– Что за секрет? – спросил Майлз.
Отдав вилку Тик, Шарлин уткнула руки в бока и воззрилась на него как на любимое домашнее животное, собаку, например, сумевшую найти путь к ее сердцу, хотя у нее имеются и другие, более прикольные псы:
– Весь этот разговор затеян с целью отвлечь твое внимание от очевидного факта: Тик не ест свой ужин. Опять.
В придачу к присвоенному праву вмешиваться в беседы клиентов многопрофильная официантка Шарлин не упускала случая напомнить посетителям: непростительно выбрасывать хорошую еду, когда другие люди едва не голодают. Она была особенно бдительна в отношении Тик, вес которой на медосмотре прошлой весной признали ниже нормы. Не только пищевые привычки Тик вызывали нарекания Шарлин. Она годами выговаривала Майлзу за то, что он постоянно кусочничает и подъедает, вместо того чтобы сесть и нормально заправиться. Изо дня в день он совершает классическую ошибку ресторатора, съедая свои огрехи – лишнюю порцию картошки, недо- или пережаренный бургер, – и не когда он голоден, но по стечению обстоятельств. Сегодня, например, слопал целую тарелку биска