Эмма Дженкинс - стр. 29

Алисия задумалась на мгновение, а потом подмигнула.

– Так что бойтесь ее, конечно, но не слишком. Больше, чем надо, она не орет. Ладно, невинное дитя, – тут же сменила тему огневичка, – идешь на ужин? Просто умираю с голоду.

К этим мыслям я вернулась, когда ложилась в постель. В голове проносились события этого дня. Будет о чем написать Лиз.

Сегодня мы снова у Лая в мастерской. Мы – это я, Лай и наш черноволосый мрачный морталист. Ребята уже который час за работой – мастерят артефакт за артефактом. Маг смерти связывает заклинания, а маг земли накрепко запечатывает их в браслеты из агатов. Я стараюсь помочь: подаю нужный инструмент, подношу воду, промокаю полотенцем мокрые от пота лбы. Все мы который день спим урывками и измотаны работой.

Дверь резко открывается, входит Рид. По сравнению с ним мы трое кажемся румяными и отдохнувшими. Бледное лицо, темные тени под глазами, заострившиеся черты лица: кажется, он не валится с ног только из упрямства.

– Нужно еще. Боли усиливаются.

Наш мрачный друг сгребает в охапку готовые артефакты и подходит к вошедшему.

– Вот, держи. Отнеси все сразу, и, пожалуйста, Рид, иди спать. Мы все должны быть в форме, иначе, – он трет пальцами переносицу, – вряд ли что-то выйдет.

– Где Эд?

– Готовит иллюзии, чтобы нас не спалили как младших школьников.

– Спасибо, Тери, – Рид тяжело хлопает брюнета по спине. – Я в долгу перед всеми вами.

С этими словами водник спешит обратно к своей матери.

Тери возвращается за стол и устало проводит ладонью по лицу.

– Я мог бы освободить ее от жизни хоть сейчас, – говорит он, глядя перед собой, – и это было бы самым милосердным, что можно придумать. Но демоново время, нам всем нужно время.

Он прав, мы все знаем об этом. Оставшееся время жизни матери Рида – все, что есть у нас для подготовки хоть какой-то защиты. И, как ни противно признавать, по большей части все это из-за меня. Мне скоро предстоит стать мачехой нашего водника. А значит, как только душа матери Рида отправится к Источнику, мою жизнь можно считать законченной. Пара лет, и все. Мы знает, чем обусловлен этот выбор и какие планы вынашивает один из самых сильных магов королевства. Именно поэтому Лай и Тери как ненормальные мастерят обезболивающие артефакты, а Эд готовит нам прикрытие. И остается только надеяться, что у нас все получится, иначе…

Я просыпаюсь среди ночи и какое-то время лежу, глядя в темноту. Откуда эта странная смесь отчаяния, решимости и вины? Тери. Я повторяю про себя это имя, оно вызывает в душе спокойствие и печаль.

Новые предметы мне неожиданно понравились. Это было что-то свежее, необычное, и, главное, было ясно, зачем нам та или иная дисциплина. С одноклассниками мы если не сдружились, то хотя бы начали общаться. Даже Ханна снизошла до приветствий. Но нос все еще продолжала задирать. Но причина такого поведения теперь другая. Если раньше я не предпочитала ее «правильную компанию» всем остальным, за что Ханна меня и избегала, то теперь высокомерие объяснялось тем, что мой дар совершенно никак себя не проявлял. И самое интересное было в том, что мне было очень досадно.

Ребята относились с любопытством. Но то и дело я ловила на себе сочувственные взгляды, и это меня ужасно раздражало. Даже Элси, с которой мы теперь общались довольно много, время от времени принималась уговаривать меня «не вешать нос», «верить в лучшее и в то, что дар обязательно себя проявит». В итоге я все чаще чувствовала себя пустышкой. Это злило. И чтобы не изводиться, я развила бурную деятельность. Я упросила мэтра Далтона дать мне дополнительные задания. Я изводила мэтра Корнби вопросами о том, может ли общий уровень магии расти, если дар явно себя не проявляет. Ведь если одинаково развиты оба полюса одной оси, общий уровень должен быть неизменен. Четкого ответа я не добилась, но помучила преподавателя знатно. Не удивлюсь, если в следующий раз, увидев меня, он оставит мне многозначительно кивающую иллюзию самого себя, а сам тихонько выскользнет в дверь. Завелась я настолько, что не побоялась задать уточняющие вопросы мэтрисс Фрейзер и даже удостоилась похвалы.