Эмили и волшебная дверь - стр. 8
Эмили честно старалась не отвлекаться и садилась делать уроки спиной к окну, но эта хитрость не очень-то ей помогала. Краем глаза она всё равно видела окна и знала, что там, за стеклом, происходят какие-то удивительные истории.
Удобно устроившись на диванчике под окном, Эмили с Рейчел принялись за печенье. Ворчун сидел на полу между ними, положив голову на диванчик и глядя на девочек умильными влюблёнными глазами. Когда он так смотрел, его нельзя было не угостить, и он явно давал понять, что хочет печенье и бананами от него не отделаешься. Бананы – не лучшее угощение для собак.
– Интересно, почему он не толстеет? – задумчиво проговорила Рейчел. – Его же все кормят. Даже просто прохожие на улице. Помнишь ту девочку, которая отдала ему мороженое?
Эмили вздрогнула:
– Ещё бы не помнить! Её мама так на меня орала! Она не поверила, когда я сказала, что Ворчун ничего не отбирал, её дочка сама его угостила, а он стоял рядом, вся морда в мороженом, а сам на седьмом небе от счастья. Это было ужасно.
Ворчун тщательно обнюхал диванчик, не осталось ли там сладких крошек, тяжко вздохнул и пошёл вниз, топая по ступеням.
Прислонившись щекой к прохладному оконному стеклу, Эмили наблюдала, как по небу плывут лёгкие облачка. Клубясь белой дымкой, они превращались в подвижные фантастические фигуры. Интересно, подумала Эмили, видит ли их Рейчел или они видны только ей? Может быть, она какая-то не такая… Не такая, как все. Она единственная в семье, кто видит странные вещи краешком глаза. Когда она однажды сказала Стрижу, что двери комнат меняют цвет, он посмотрел на неё как на ненормальную, а потом рассмеялся.
Но Эмили не обижалась. Она не обижалась даже на то, что сёстры и брат были явно умнее её, хотя немного расстраивалась в конце года, когда им всем выдавали табели с оценками. Она ни за что бы не променяла свои мечты и волшебные видения на «отлично» по правописанию.
– Рейчел! Звонил твой папа! Он сейчас за тобой заедет! – крикнула Ева из кухни. Девочки хором вздохнули, поднялись с диванчика и поплелись вниз.
Эмили лишь на секундочку глянула в зеркало на площадке, чтобы проверить, не сошла ли краснота с её носа – кажется, он обгорел на солнце, и она опасалась, что он будет облезать. Она с беспокойством взглянула в зеркало и… не увидела своего отражения. Стекло клубилось туманом.
Эмили растерянно моргнула, не понимая, в чём дело. Мама пыталась очистить стекло? Оно всегда было в пятнышках, в тёмных крапинках в тех местах, где осыпалась серебряная амальгама, но никогда не было мутным и серым. И когда они с Рейчел поднимались наверх, зеркало было нормальным.
Она подошла ближе, пристально вглядываясь в затуманенное стекло, и подняла руку, чтобы к нему прикоснуться. Может, оно запотело? Зеркало висело недалеко от ванной, а Юла и Лори любят подолгу плескаться под душем, и после них в ванной всегда стоит пар. Но Эмили так и не прикоснулась к стеклу. Ей показалось, что там… Она на секунду зажмурилась и посмотрела ещё раз.
Из зеркала на Эмили глядело лицо.
Чьё-то чужое лицо.
Даже не её собственное лицо в необычном мерцающем освещении, не лицо девочки викторианских времён, которой Эмили представляла себя. Нет, это была совершенно другая девочка. Кожа бледная – даже бледнее, чем у Юлы и Лори, золотистые волосы с зеленоватым отливом, густые локоны напоминают водоросли, которые тихо качаются на воде. Серебристо-зелёные глаза сверкали даже при тусклом свете зазеркального мира. Диковатые, смеющиеся глаза, и сама девочка в зеркале… она смеялась, в этом Эмили была уверена. Эмили видела её приоткрытый рот, аккуратные острые зубки и ярко-розовый язычок.