Эмигрантская жизнь. Продолжение (сборник) - стр. 3
Как только Вера уехала, моя мама ворвалась ко мне в комнату с гневным лицом.
– Как ты мог! – кричала она. – Почему ты со мной не посоветовался, она тебе совсем не подходит! Как же мы теперь будем жить? Это что же, в доме еще одна хозяйка?
Я молчал, заранее ожидая подобного скандала. Потихоньку шум затих и мама ушла к себе. А через неделю приехала Вера с вещами и у нас началась новая жизнь.
Как положенно, через 9 месяцев у нас родился сын. Когда мы с мамой забрали ее с ребенком из роддома, мама заявила, что сама будет воспитывать внука.
Я был совершенно счастлив, ведь теперь можно было с уверенностью сказать, что я прожил свою жизнь не напрасно.
Но тут вскоре грянула, как гром среди ясного неба, политическая борьба между Горбачевым и Ельциным. Все полетело в тартарары. Мое НИИ закрыли, и мы всей семьей остались не у дел. Моя жена вспомнила, что можно попробовать выехать в Германию.
Она долго оббивала пороги всяких организаций, собирая документы, и вот мы в пути, конечно, вместе с мамой.
Первое место нашего пребывания на ПМЖ – общежитие в маленькой немецкой деревушке.
Поселили нас всех в одной комнате, где стояли двухъярусные кровати. За все время пребывания в общежитии мама не произнесла ни слова. Она была шокирована условиями жизни. Она не понимала немецких телевизионных программ, она боялась выходить на улицу. Ей в тот год исполнилось 70. В глазах ее читался постоянный ужас. Прожив в таком напряжении 4 месяца, она попросила разрешения поехать в Москву, проведать дочку.
Я купил ей билет на поезд до Москвы и мы с Верой и Костиком проводили ее на вокзал. Билет был в два конца, она должна была вернуться через неделю. Каково же было наше удивление, когда за 2 дня до ее приезда позвонила сестра из Москвы и сообщила, что мама назад не вернется, а все вещи просит выслать ей попутной машиной.
Теперь мы остались втроем и наша жизнь опять переменилась. Мы нашли жилье и решили переехать, ребенку пора было в школу.
Мы прошли наш путь, как вся еврейская иммиграция, – общежитие, курсы немецкого языка, интеграционные курсы по поиску работы и большие проблемы с трудоустройством. Время шло, а найти работу было практически невозможно.
Мы писали везде, что можем работать инженерами или преподавателями математики, но, из-за отсутствия правильного немецкого, нас нигде не брали. Я приобрел компьютер и все свободное время учил язык. А Вера, как любая женщина, была вся в заботах. Совершенно случайно ей повезло, и она нашла работу по уходу за больной еврейской бабушкой, бывшей жительницей Ленинграда.
Эта работа была очень непривычна, но что делать, ведь не работать тоже нельзя. Эта бабушка уже отпраздновала 80 лет. К моменту встречи с Верой она прожила в Германии более пяти лет. Приехала в Германию с дочкой, зятем и внуком. Однако, все прежние отношения в чужой стране разрушились. Дети посещали ее редко, а внук вообще переехал учиться в Берлин. И бабушка, которая всю жизнь была окружена людьми, осталась совсем одна.
– Ой, деточка, – говорила бабушка, когда Вера бралась за тряпку и веник.
– А знаете ли Вы кем я была в моей жизни? Я преподавала музыку в Институте им. Гнесиных. Мне выпало большое счастье учиться у такого выдающегося музыканта, как Генрих Густавович Нейгауз. Он родился в 1888 году в Кировограде, в семье русских немцев, и с семи лет прекрасно импровизировал на фортепиано. А вот с 19-ти – начал самостоятельную музыкальную карьеру. Я вам расскажу о нем.