Элли и арфист - стр. 33
– Спасибо, – говорю я Томасу и забираю письма. – Не хочу их открывать прямо сейчас.
Но я это делаю, потому что именно так и полагается поступать с письмами.
Томас склоняется над моим плечом и тоже их читает.
– Значит, твоя сестра все еще работает в школе, – комментирует он, когда я знакомлюсь с первым письмом.
Я киваю. Вместе мы узнаем о том, что остальные учителя ведут себя с Джо нагло, что есть один учитель, которого она особенно не любит, потому что он никогда не здоровается, ведь она всего лишь уборщица, то есть, по его мнению, занимает низшую ступень среди смертных.
– Позор, – бормочет Томас. – Бедняга Джо! – Он ни разу не видел мою сестру Джо, но прочитал много ее писем, из-за чего в нем поселилось ощущение, будто он хорошо ее знает. Томас печально качает головой. – Она заслуживает лучшей доли. Следующее!
Мы оба таращимся на счет за топливо.
– Ай-яй-яй, – говорит друг. – Бензин все дорожает.
В этом он прав. Бензин уж точно не дешевеет. Как раз наоборот.
Томас вздыхает и указывает длинным пальцем на пакет:
– Сколько у тебя там струн, дружище?
Я открываю пакет, чтобы проверить.
– Четыре комплекта. Три набора по тридцать шесть и один по двадцать семь. Всего сто тридцать пять.
Он свистит.
– Держу пари, что они тоже недешевые!
Я соглашаюсь с тем, что струны для арф стоят недешево.
– Сходим сегодня вечером в «Оленью голову»? – предлагает Томас.
– Отличная идея! – говорю я.
– Заеду за тобой в восемь.
Он заехал за мной на своем красном фургоне в восемь тридцать семь. Я сел рядом с ним. Три овчарки прыгали сзади и лаяли так, словно на свободу вырвались все обитатели ада. Когда все обитатели ада вырываются на свободу, шум стоит такой, что ноют барабанные перепонки. В конце концов одна из собак прекратила лаять и начала лизать мне шею. Это было довольно приятно, влажное тепло и теплая влага.
Томас ворчал, так как он любит ворчать. Сегодняшнее его ворчание было связано с тем, что лимонад ему не нужен, а тоник без джина – полная скукота. Когда мы припарковались, он заговорил о том, что алкоголь никак не влияет на его способность управлять автомобилем. А, возможно, даже обостряет восприятие. Когда мы вылезли из машины и приблизились к дверям паба, он пришел к выводу, что правила вождения в нетрезвом виде в сельской местности бессмысленны, потому что тут попросту некого давить. Он также упомянул о том, что сегодня его особенно мучает жажда и не мешало бы выпить немного вина, чтобы успокоить нервы из-за ссоры с женой. А пинта сидра вообще принесла бы пользу с лечебной точки зрения.
– Хочешь, чтобы я купил тебе пинту сидра? – спросил я, так как Томас выражался довольно расплывчато.
– Ну что ж, раз ты предлагаешь, дружище… – пробормотал он.
За барной стойкой работали двое. Женщина, которая моргает сто раз в секунду, носит висячие серьги в форме буквы S, выщипала себе все брови и нарисовала их немного выше. И мужчина с блестящим лицом, который только и говорит, что: «Легко».
Я попросил у него две пинты сидра.
– Легко, – ответил он.
Я отнес сидр к угловому столику, за которым уже устроился Томас. Друг с ходу опрокинул себе в горло полпинты сидра и вытер рот рукавом.
Наш разговор протекал так.
– Вижу, у тебя новая девушка?
– Что-о? – протянул я.
– У тебя новая девушка. Шатенка, стройная, симпатичная. Только не надо водить меня за нос, дружище. Я ее видел. Несколько раз я видел, как она выходит из Амбара «Арфа», ты, хитрый лис. Да ладно, выкладывай: что это за история?