Елизавета I - стр. 83

– Переизбыток ладана тоже способен замутить воздух, – предостерегла я сэра Энтони. – Берегитесь, дорогой друг. Verbum sapienti sat est[9].

Он наверняка понимал латынь.

От соленого ветра с Ла-Манша саднили губы. Я стояла на пристани в Портсмуте, проделав по суше неблизкий путь из Каудрея. На той стороне, в нескольких сотнях миль отсюда, лежал северный берег Франции. Король Генрих IV мог с легкостью преодолеть это расстояние, чтобы встретиться со мной. Я передала ему недвусмысленное – на мой взгляд – приглашение. Один правитель может только пригласить другого, но не приказать ему. Однако же в его интересах было принять мое приглашение. Я была уверена, что он его примет.

Не приходило никаких вестей о том, как обстоят дела у моей армии. Эссексу и его людям было дано распоряжение ждать в Дьепе и присоединиться к королю Генриху, когда тот будет отбивать у испанцев Руан. Дыхание Господне, если французскому королю дорога его корона, он должен мчаться сюда на всех парусах!

– Мадам, давайте воздадим должное гостеприимству мэра, – подал голос Роберт Сесил, стоявший рядом.

Я кивнула, и он глазами показал, что понял. Мы оба знали, что стоит на кону. Роберт был столь же проницателен, как и его отец, но более склонен проворачивать дела тайным или – пожалуй, точнее было бы сказать – келейным образом. Мы должны были делать вид, что прибыли сюда исключительно ради того, чтобы в очередной раз прослушать торжественные речи в честь годовщины разгрома армады и стать зрителями в инсценировке битвы, которая разыгралась совсем недалеко от Портсмута, при острове Уайт.

Мэр подготовил праздничное представление в честь того славного летнего дня, когда состоялась третья битва за время вторжения армады. Испанцы попытались высадиться на остров Уайт, чтобы обеспечить себе надежную базу всего в двух милях от берега.

На воде перед причалом появились небольшие лодки; на мачтах одних развевались английские флаги, в то время как на других – испанские. Они должны были продемонстрировать некоторые элементы тактики морского боя, использованные в этой битве.

Для почетных зрителей принесли бархатные кресла, и мы уселись, ожидая начала представления.

На воде лодки с длинными стягами, символизирующими отведенные им роли, разыгрывали ход битвы. На борту «испанского» корабля «Дукеса Санта-Ана» актер принялся охапками вышвыривать за борт пергаментные свитки с криками:

– Булла! Булла! Его святейшество прислал полный трюм булл!

Да, кстати, злокозненный папа Сикст годом ранее отправился в мир иной и сейчас, наверное, наслаждался нашим маленьким представлением, глядя на нас сверху… Или, может, снизу? Не стану делать вид, что мне известно, где человек оказывается после смерти. Мир праху его.

Мимо проплыл еще один «испанский» корабль. Этот олицетворял собой флагман верховного командующего Медины-Сидонии собственной персоной, «Сан-Мартин». По палубе важно расхаживали туда-сюда люди в шляпах, увенчанных раскрашенными в кричащие цвета перьями, которые полоскались и хлопали на ветру.

– Скоро мы пройдемся парадом по Лондону! – кричали они.

Мы все смеялись до колик. Самоуверенный герцог Пармский, как утверждали злые языки, заказал для триумфального въезда в Лондон несколько бархатных костюмов. Теперь, если эти костюмы вообще уцелели, они, должно быть, висели где-нибудь в его дворце, напоминая хозяину о его необоснованной гордыне. Но скорее всего, их попросту разорвали на бинты для перевязки ран.