Элита - стр. 30

– Я вроде так и сказал.

– Ты сказал «соответствует поставленной задаче», а это не одно и то же, – с шутливым укором замечаю я.

Появление меня и Леона на публике вызывает гораздо больший резонанс, чем моя недавняя стычка с Морозовым. Особенно поражённой выглядит сучка Шер, которую мы встречаем возле аудитории «Барсук» в окружении ее свиты. Оборвавшись на полуслове, она переводит ошарашенный взгляд с меня на Леона и быстро моргает.

– Доброе утро, Милена, – елейно воркую я, не желая прослыть невежей. – Как твой вчерашний шоппинг?

Её красивое лицо перекашивает гримаса негодования:

– Не надейся, что новые шмотки и жалость Леона что-то изменят. Не смей здороваться со мной.

– Осторожнее со словами, Милена, – голос Леона звучит негромко, но он каким-то чудесным образом перекрывает стоящий вокруг шум. – Думаю, тебе не нужно напоминать о правилах. Оскорбишь ее, а разбираться будешь со мной.

Заметно побледнев даже через слои косметики, Шер беззвучно шевелит губами и отворачивается. Я чувствую себя триумфатором. Черт возьми, а ощущение власти действительно окрыляет.

– Это было эффектно, – шепчу я Леону.

– Это было необходимо, – парирует он.

С каждым пройденным шагом я чувствую себя все смелее и увереннее. Папа говорил, что собакам нужно смело смотреть в глаза, чтобы они не набросились. Это я и делаю: стойко встречаю каждый устремленный взгляд, давая понять, что ничего не боюсь.

Возле аудитории «Кенгуру» наше победоносное шествие приходится прервать. Через пять минут у меня начнется лекция, у Леона – своя, значит приходит пора расходиться.

Запустив руки в карманы брюк, он со значением смотрит мне в глаза.

– Дальше сама.

– А меня точно не выгонят? – в сотый раз переспрашиваю я. – Вдруг декан…

– Не выгонят, – твердо произносит он. – Иди. В большой перерыв встречаемся в кафе.

– А… зачем? – я удивленно вскидываю брови.

Леон смотрит на меня с долей снисхождения..

– Потому что теперь так будет всегда.

В том, что слухи по университету разлетаются с молниеносной скоростью, я убеждаюсь уже на лекциях. Сокурсники вдруг перестают делать вид, что я – невидимка, и начинают здороваться, одна девушка ни с того ни с сего участливо интересуется, почему я сижу на заднем ряду, если возле окна имеется свободное место, а её подруга отвешивает комплимент моим волосам. Дескать, она всегда мечтала именно о таком оттенке, а её гад-стилист, будь он неладен, никак не может его добиться.

С одной стороны, приятно не чувствовать себя изгоем, с другой – такая разительная перемена в отношении вызывает раздражение и недоумение. То есть, дорогая сумка и благосклонность человека, с которым большинство из моих сокурсников даже не знакомы лично, так сильно меня преобразили? Мои волосы никак не изменились за неделю, и свободных мест в аудитории всегда было достаточно.

– Лия! Подожди!

Обернувшись, я вижу спешащую навстречу Таю – девушку, которая предложила мне стать наложницей придурка Морозова. Её сияющий взгляд шарит по мне, как робот-пылесос, не пропуская ни единого миллиметра поверхности.

– Уф, еле догнала! Ты так быстро ходишь! – Её глаза, близоруко сощурившись, замирают на логотипе моей сумки. – Ух ты! Это оригинал? Леон тебе купил?

Внутренне подобравшись, я машинально отступаю назад. Эта девушка вызывает во мне смешанные чувства. Ровно так же я отношусь к голубям. С одной стороны, хочется их покормить, с другой – зажать нос и пореже дышать, чтобы не подхватить сальмонеллёз.