Эликсир жизни - стр. 14

Одухотворенная любовь – бессмертный голос человеческой природы, божественный инстинкт, возвышающий нас над четвероногими. Я смотрел на эту девочку и млел от восторга. Мне грезилось, как спасаю ее от разбойников и как мы с ней, взявшись за руки, счастливо идем по цветочному лугу. Не усмехайтесь. Это была самая настоящая любовь. То, что люди обычно именуют словом «любовь» к истинным чувствам отношение имеет весьма косвенное. Многие вообще склонны путать чувства с органами чувств. Не всё, что называют любовью, заслуживает этого названия. С годами я усвоил истину: «И пресытится тело телом, но не насытится дух духом».

В сексуальном плане я был попервоначалу совсем дремучим. Почему-то в детстве совсем не интересовался, откуда и как берутся дети. Я изредка видел весной на улице спаривающихся собачек, но никак не переносил это на людей. Когда в 13 лет впервые услышал от приятелей подробности об интимных отношениях, то сначала не поверил: «Как же это мужчина и женщина будут вместе голые? Ведь это стыдно!». Приятели покатились со смеху. Когда на 14-м году я, наконец, начал созревать, то стал осознавать, что приятели правы. Тут я чуть не влюбился в красивую армянскую девочку с двумя длинными косичками. Черты лица у нее были яркие, филигранные. Но через год, повзрослев, она подурнела и расплылась; лицо стало приторным, чувственным. И чувства мои угасли.

В наш 9-й «Б» пришла новенькая: синеглазая принцесса с длинной косой. Неожиданно ее посадили за парту со мной. Я не смел верить в такую удачу. Вот только удачей этой никак не удавалось воспользоваться: не мог набраться храбрости. Сидя за партой, боялся шевельнуться, чтобы случайно не задеть девушку локтем. Максимум, на что я за год решился, это сочинить и озвучить при ней такую фразочку: «Девушки хороши, когда любят от души». Она невозмутимо посмотрела на меня своими очами и равнодушно отвернулась. Я почувствовал, что сморозил чушь, вспыхнул от смущения и готов был от огорчения провалиться под парту, под пол и даже под школу. Когда юноша решает поразить воображение девушки, он не находит ничего лучшего как брякнуть какую-нибудь глупость. Впоследствии я понял: не пытайся поразить воображение девушки; у нее его нет.

Я задумчиво сидел на берегу и лениво бросал камушки в воду. Море было теплым, спокойным, тихим, бескрайним. Ни души. Ранее утро. Прохлада. Соленый запах обрывков водорослей. Солнышко вставало над горами. Было так тихо, что аж звенело в ушах. Только слышался шелест легких волн, омывающих обеленную гальку. В тишине раздались чьи-то неторопливые шаги. Я обернулся. По краю берега в мою сторону неспешно шел мужчина. Галька со скрипом уползала из-под ног. У него было тело атлета, русые волнистые волосы и бородка. Он был похож на ожившую статую отца из скульптуры «Лаокон». Не хватало только сыновей и удава. Он шел величественно, спокойно. В нем была какая-то сила, мощь. Я ощутил некоторое беспокойство: от атлета исходила неуловимая угроза.

Его взор был светел и невозмутим. Ни слова не говоря, он подошел вплотную и обхватил меня сильными руками. Я попытался освободиться. Ничего не вышло. Хватка у него была железная. Я сделал еще одну попытку. Безрезультатно. Я был крепкий юноша, но он был явно сильнее. Он с силой дернул меня, чтобы бросить наземь. Я чудом устоял на ногах и, собрав силы, обхватил его за шею. Он попытался освободиться. Для этого ему пришлось расцепить руки, и мой корпус получил свободу. Тогда я уперся коленом ему в живот и рванул за шею вниз. Он перехватил рукой мою левую ногу и хотел оторвать от земли. Я вывернулся, уперся в гальку ногами поплотнее и сильно толкнул его в грудь. Он даже не качнулся и снова обхватил меня. Он боролся как робот: бесстрастно и мощно. Я сопротивлялся так, как будто речь шла о жизни и смерти, хотя он собирался меня всего лишь побороть, ничего более.