Эльфийская авантюристка в поисках мужа - стр. 19
- Каким способом я могу отработать то, что вы потратили на лекаря?
- У тебя точно с головой не в порядке. Отдыхай! Пока меня нет! Восстанавливайся! Так ясно?
- Вполне.
- Тогда счастливо оставаться, надеюсь, я найду дом целым и, главное, на том же самом месте, когда вернусь.
Шух! И нет ее, как будто только пригрезилась. Растворилась в воздухе. А мне куда? Делать ничего не нужно, правил нет. Когда слуги придут, и как мне с ними себя вести не ясно. Почему я расстроил ее своим вопросом, тоже не понял. Откуда я могу знать, как и, главное, чем должен буду отработать затраченное на меня золото?
Потянул на себя первый попавшийся ящик хранилища. Нет, абсолютно исключено, чтоб это было предназначено мне. Свежие фрукты, овощи, зелень. Во втором и вовсе колбасы горой. Я, конечно, слышал, что хищники вынуждены заботиться о тех, из кого черпают силы, но чтобы так. И что из этого стоит взять, чтобы еще больше не расстроить хозяйку? Даже спросить не у кого. Духи и те попрятались по щелям.
7. Глава 6
Мирабэль
Вернуться после отлучки домой в город, где я появилась на свет, было, действительно, хорошей идеей. Венеция прекрасна, как и всегда. Пестрота женских юбок, дыхание веселья с оттенком роскоши и мрачная тина на дне каналов. Этот город сочетает в себе невозможные вещи – напускное великолепие и ужасающую грязь. Дитя пиратов, он и сам точно такой же – притворно богатый поверх ужасающей грязи. Яркий, броский, зависший на хрупкой кромке земли между водой и небом, иллюзорный, невыносимо прекрасный, если не заглядывать за фасад, а того хуже, в подвал.
Дух основателей этого места – разгульных пиратов и беглецов – будоражит, навевает смелые мысли, втягивает в еще большие авантюры. Хочется крутануться на месте, встав на носок замшевой туфельки, чтоб только звенели фамильные серьги в ушах, и разлетался вихрем подол! Сегодня, если мне все удастся, я и сама проверну одно восхитительно дерзкое дело, традиции нашей семьи стоит изредка уважать.
Мой наряд смотрится неуместным, жаль, я так долго его выбирала, готовилась выйти в свет, быть чуть привлекательней, казаться самую малость доступней прочих девиц, а оказалась спрятанной в плотный футляр. Как изменились нравы людей и всего-то за сто пятьдесят лет, что я не была дома!
Чёрное переливающееся платье в обрамлении самых крупных розоватых жемчужин под цвет атласно-белой с легкой голубизной кожи. Кругом толпа: мужчины, женщины, дети, сплошь веселые лица. Снуют, катаются на каруселях, рассматривают сувениры в уличных лавочках, выбирают карнавальные маски. Столько еды, что рот непроизвольное наполняется слюной. Полная чушь, что аппетит приходит только во время еды. Блюдо для начала ещё только предстоит выбрать, подобрать к нему нужную аранжировку, зажечь свечи, околдовать столовую музыкой тихой скрипки. Все будет, надо лишь чуть-чуть подождать. А ждать мне никогда особенно не удавалось.
Ключ подошёл, дверь отворилась все с тем же знакомым по детству скрипом, напоминающим пение лесной птахи. Ничто не изменилось здесь толком. Особняк все так же стоит, как и стоял сотни лет тому назад. Родовое гнездо, убежище венецианского дожа, оплот и символ великой власти, испещренный фресками камень, утвержденный на собственном островке. Редкий солнечный лучик упал на крышу, огладил затейливую скульптуру чудища, отчего та подмигнула каменным глазом.