Елена Троянская - стр. 8
– Я лучше узнала их, когда выросла. И восхищение прошло.
Неожиданно она наклонилась и обхватила мое лицо своими длинными тонкими пальцами.
– Никогда не следует приближаться, что бы это ни было, слишком близко. Тем более никогда не подходи вплотную к предмету восхищения, иначе не сможешь больше восхищаться им. В этом и состоит различие между взрослыми и детьми. – Она погладила меня по щеке. – В детстве доверяют всему новому, неизвестному. С возрастом теряют эту способность. – И она улыбнулась мне своей ослепительной улыбкой. – Раньше я любила лебедей, которых видела на свободе. Но теперь я люблю лебедя в тебе.
– Я каждый день буду ходить смотреть на лебедей, – твердо пообещала я. – Пока еще они мне нравятся, и я не понимаю, отчего ты переменила к ним отношение.
– Тогда поспеши. Скоро мы уезжаем. Твой отец вернул себе трон и власть, поэтому мы возвращаемся в Спарту. А там лебеди встречаются редко. Они там не селятся, разве что бывают пролетом.
О, какое это было счастье – возвратиться в Спарту! Возвратиться в свой светлый дворец, расположенный высоко на горе над рекой Еврот, откуда видна вся долина вместе с городом! Я так соскучилась. Я любила свою комнату с белыми стенами, расписанную изображениями птиц и цветов, старое грушевое дерево под окном. Все игрушки ждали меня в целости и сохранности, там, где я оставила их перед отъездом.
Конечно, кто же позарится на детские игрушки! Отец проверил свои кладовые и обнаружил, что многое разграблено, пока его брат правил Спартой и жил во дворце. Отец лично вынес сокровища и спрятал их, закопав у подножия окрестных гор.
– Но к каждому камню не приставишь охрану! – сказал он. – Я сосчитал каждый разбитый изразец, каждый украденный плащ! Как он посмел осквернить мой дворец!
Лицо у отца покраснело. Мать пыталась успокоить его:
– Тиндарей, это мелочи. Главное – ты снова на троне. Ты вернул его и вернулся.
– Мой брат – мерзавец! Я его ненавижу!
До меня доносились обрывки подобных разговоров, и я недоумевала: какое оскорбление должен брат нанести брату, чтобы вызвать такую лютую ненависть? О, мне еще предстояло узнать, на какие подлости способны члены одной семьи по отношению друг к другу! А тогда я пребывала в счастливом неведении, потому что любила братьев, любила сестру, и они любили меня, я и думать не могла, как может быть иначе.
Моя жизнь в ту пору была наполнена светом, воздухом, вольным ветром, радостным смехом. Я свободно бегала по дворцу, мне дозволялось все, чего я ни пожелай. Я пела, резвилась и брала первые уроки у доброго старого учителя, которого пригласили для меня. Я имела все, что хотела, а хотела я то, что имела. Я вспоминаю это время как самое невинное и самое счастливое в жизни – если под счастьем понимать отсутствие желаний и страданий, когда бездумно плывешь по течению.
Но, как и следовало ожидать, немного повзрослев и поумнев, я посмотрела дальше и выше своего носа – и обнаружила высокие стены, которые окружали дворец, закрывая от меня мир. Я стала проситься за дворцовую стену, чтобы побывать в долине, на горе, в городе. Ответом на мои просьбы стал самый суровый отказ.
– Тебе нельзя выходить за дворцовые стены, – сказал отец голосом, не допускавшим возражений.
Конечно, я не удержалась и задала любимый вопрос всех детей: «Почему?» – но отец не удостоил меня объяснением.