Елена Троянская - стр. 51
– Мой брат Менелай поручил мне выступить от его имени. Человек, наделенный скромностью, не может сам себе воздать хвалы, даже заслуженные. А мой брат человек скромный. – В устах Агамемнона это прозвучало как недостаток. – Хотя для скромности у него оснований меньше, чем у кого-либо другого! Он принадлежит к благородному дому Атрея!
Вот это да! Величайшее несчастье Агамемнон представил как величайшее преимущество. Основатель рода Атрея – сын Зевса Тантал, сын Тантала – Пелоп, внуки – Фиест и Атрей.
– Да, на наши плечи давит тяжкое бремя, но разве нельзя того же сказать об Атланте? Да, над нами тяготеет проклятие – брат проклял брата. Да, Фиест проклял во веки веков всех сыновей Атрея во всех грядущих поколениях. Пусть так. Но разве человек имеет такое право? Проклинать могут только боги. Мы с Менелаем ничем не запятнали себя и доказали это своей жизнью. Мы не враждуем между собой. Напротив, мы дружим, как надлежит братьям, и всегда готовы прийти на помощь друг другу. Мы поклялись, что я буду защищать его, а он – меня. Проклятие не властно над нами!
Отец поджал губы и нахмурился. Клитемнестра хранила молчание. Похоже, она согласна с мужем.
Агамемнон огляделся, чтобы оценить, какое впечатление произвели его слова. Но лица присутствующих были замкнуты и ничего не выражали.
– Царевна, к твоим ногам мой брат слагает бесценные запасы масла и зерна, тканей и золота, которыми заполнены кладовые в Микенах, и стада, что пасутся в Платановой долине, а также двадцать чернокорпусных кораблей и в придачу добычу с островов, которые мы подчинили. А в качестве выкупа за невесту Менелай предлагает город Азин, который отвоевал у тиринцев.
По залу пробежал шорох. Ярость отразилась на лице Менесфея, дары которого до сего момента были вне конкуренции: он был родом из Афин, несметно богат и сулил корабли, дворцы, драгоценные камни, но чтобы целый город… Менесфей остался далеко позади.
– Если бы мой брат владел царством, он бы и его не пожалел для тебя, царевна.
Агамемнон сверлил своими черными глазами мои глаза с таким упорством, что я едва не почувствовала боль.
– Я владею Аргосом и Микенами и ради брата отдаю и то и другое, оставляя себе только титул, – заявил Агамемнон.
После паузы он добавил:
– Брат предлагает тебе все, что у него есть.
– А также то, чего у него нет, – прошептала Клитемнестра.
– Своей жизнью он будет защищать тебя, царевна, своим имуществом – обеспечивать, а это ожерелье – его предсвадебный подарок.
Агамемнон вынул толстую золотую цепь. Ее тяжелые звенья позванивали, соприкасаясь, ее блеск свидетельствовал о беспримесной чистоте металла: он ослеплял[10].
Агамемнон повернулся так, чтобы все могли увидеть ожерелье. Затем он обратил лицо к нам с отцом.
– Это очень щедрый подарок, – сдержанно сказал отец.
К счастью, мне говорить было не обязательно.
– А как насчет подвига в честь невесты? – настаивал отец.
– Не мне его совершать, эту честь Менелай оставляет за собой. Если ты, царевна, выберешь его, он прибудет сюда лично и выполнит все, что ты прикажешь. Даже если для этого потребуется вся его жизнь.
– Но по условиям наших состязаний подвиг нужно совершить до решения невесты, а не после. Все остальные показали себя! – с этими словами отец поднялся с трона.
– То, что показали другие, – спортивное или театральное представление. То, что обещает совершить мой брат, – это настоящий подвиг и может потребовать всей жизни.