Елена Прекрасная - стр. 9
– Нравится? – услышала она голос, раздавшийся из темноты.
– Очень! – с восторгом произнесла Елена.
– Через год она тоже будет твоей! С нее ты сможешь озирать всё, что принадлежит тебе! А сейчас хочешь полететь? Не бойся, я поддержу тебя.
– Хочу!
– Полетели!
Елена вновь свалилась на пол. Хорошо тахта была низкая, и девушка не ушиблась. «Занесло же меня!» – подумала она и услышала дядюшкин голос:
– Елена, встала? Не забыла – тебе сегодня поридж готовить!
Глава 5. Метаморфозы
Мягкий свет проникал сквозь прикрытые веки. На мгновение Елене представилось, как ранним утром она лежит с закрытыми глазами в шезлонге возле самой воды и ни о чем не думает. Три года прошло с тех пор, как она с родителями была в Сочи, а казалось, открой глаза и вновь перед тобою море – гладкое как небо и солнце – теплое как мамина рука.
Отчего ж в мыслях такая тишина? Может, сама кафешка располагала к безмятежности? Не зря же слово «покой» связывает умиротворение души и уют помещения. И хотя забегаловка была отнюдь не тем местом, где можно было забыться от внешнего мира и на минуту отвлечься от мира внутреннего, в этот момент в душе Елены царил именно этот всеобщий мир. Не хотелось даже думать ни о каком признании и успехе. Словно всё уже решилось в ее жизни, обрело устойчивость, достигло цели. При этом девушку совсем не интересовало, откуда взялось в ней это внутреннее равновесие. «Пусть продлится это мгновение, но я не скажу ему постой» – думала девушка, по привычке развивая чужую мысль. Будь она мужчиной, могла заподозрить, что оказалась нечаянно в собственной старости. Но женщине не дано узнать даже осень жизни, оттого что она – вечная весна. Наверное, так.
Елена открыла глаза. На фоне мутного ночного неба, типичного для всякого мегаполиса, по окну расплылась надпись «Caf Paris». Напротив сидела броская молоденькая брюнетка в милой шляпке, в изящном, но старомодном платье вызывающе красного цвета. А еще в глаза невольно бросались холеные белые руки красавицы. Елена отпила глоток кофе и, решив затеять с соседкой легкий разговор, взглянула на нее и, к своему удивлению, увидела совсем другую женщину – не брюнетку, а шатенку, тоже в шляпке, но в более скромном и тоже несколько старомодном платье в крупную продольную полоску. Визави была великолепна и, чувствовалось, безукоризненных манер. Это было очевидно – так по живописному уголку парка угадывается вся его роскошь. Елена подумала, что очень хотела бы походить на сидевшую напротив даму, и на мгновение ее охватила тоска от нереальности этого желания.
Шатенка, уловив настроение девушки, протянула ей руку, в которой была зажата монета.
– Подбрось монету. Выпадет орел, станешь шатенкой. Решка, останешься брюнеткой. Чую, хочешь стать шатенкой. Мной, то есть, – улыбнулась дама в полоску. – Я тебе дала время на выбор, но ты что-то медлишь. Теперь пусть решит случай. Бросай.
Елена подбросила монетку. Та упала на зеленую скатерть орлом. И тут же шатенка и брюнетка мгновенно поменялись местами. То есть натурально брюнетка стала шатенкой, а шатенка – брюнеткой. Бармен, который занимался своими нехитрыми делами, жуя сто раз пережеванную жвачку и устало поглядывая на посетителей, чуть не поперхнулся от этого кульбита.
Елена выхватила из сумочки кругленькое зеркальце и убедилась, что превратилась в шатенку, сидевшую только что напротив. Девушка с восхищением, смешанным со страхом, смотрела на Кольгриму, вернувшую себе облик брюнетки.