Елена Ивановна Рерих. Письма. Том III (1935 г.) - стр. 69

ничего не построить. Им можно лишь приказывать, но полагаться на них нельзя. Именно Протектор может сделать сейчас многое. Именно он и никто другой, потому пусть будет тверд в своих требованиях. Также приветствую обстоятельные консультации с авторитетами по Международному Праву, нам необходимо быть во всеоружии против попыток аннулировать инициативный Комитет, попыток, которых будет немало под разными предлогами. Мы не можем выпустить инициативу из наших рук и должны уметь отвечать на все аргументы. Потому соображение Логвана, что после подписания Пакта Правительством будет назначен Комитет для проведения этого, так правильно и своевременно и следует очень готовиться к этому. Именно наш Комитет должен явиться таким органом, как предложила это Модрочка. Нужно очень подготовить почву, и тут Протектор может много помочь, ибо он должен остаться Протектором такого Комитета. Вероятно, придется включить в состав Комитета несколько лиц, назначенных Правит[ельством], – придется явить большую тактичность и стараться удержать Протектора в этой почетной должности. Знаю, родные, что Вы приложите все устремление, чтобы выполнить Волю Вл[адыки].

Получила клипп[ингсы][231], итак, Св[ен] Гедин утверждает то, что уже сказал Н.К. Между прочим, я так и не знаю, где появилась статья Н.К. «Да процветут пустыни»? Ведь сам През[идент] выразил желание, чтобы она была помещена. Неужели мы опять что-то упустили и предоставили другим инициативу? Это очень прискорбно! Ах, сроки, сроки, сроки! Когда снизойдет понимание их! Все упущенное сейчас – ущерб великий! И прежде всего для упустившего.

С нетерпением жду письма огненного человечка о ее беседах с нашими парижскими представителями. Я не имею ответа на свое письмо от г-жи де Во, должно быть, не знает, что ей написать. Надеюсь, что Лепети выслал Вам список Президиума в Ос[ло]. Неплохо было бы завязать сношения с Монсоном, написать ему о Пакте и выслать Просидингсы. Наш Лепети не воин, и все, что он пишет, старо и неубедительно. Без внутреннего горения, при малодушии ничего не продвинуть. Его нужно припугнуть немного. Думаю написать ему твердое письмо. Теперь очень изумило и обеспокоило меня следующее обстоятельство. В одном из своих осенних писем ко мне Лепети упоминал о выставке Манджкуо[232], которая состоится в нашем Центре под флагом наших Учреждений. Я полагала тогда, что это делается с ведома Н.К., и вдруг из последнего письма от конца янв[аря] Н.К. я вижу, что он ничего об этом не знает и спрашивает меня, что сей сон означает? Родные мои, известно ли было Вам это обстоятельство и было ли на это дано Ваше принципиальное согласие? Ведь мне было преподнесено это как нечто решенное. В своем письме от 30 дек[абря] Лепети пишет: «Они по-прежнему сочувствуют устройству выставки под флагом наших Учрежд[ений]». Может быть, они и сочувствуют, но вряд ли мы сочувствуем этому после всех их попустительств, чтобы не сказать хуже. Вы уже получили письма Н.К. от конца янв[аря] и знаете, как посеянная бот[аниками] мерзость продолжает распространяться. Истинно, черная рука послала этих двух негодяев. При самых неожиданных комбинациях будем наталкиваться на посеянное зло. Пусть Друг очень имеет это в виду и не доверяет кажущемуся затишью с их стороны. Н.К. прав, что можно думать о существовании прямого и глубокого заговора. Также характерно, что никаких последствий обещанного воздействия со стороны соотечественников Са[вада] не слышно. Конечно, по-прежнему отношусь спокойно к травле со стороны р[усских] отбросов, ибо нужно узнать всю шайку, весь гнилой материал должен быть обнаружен и отброшен. Важно то, что там, где нужно, все протекает прекрасно.