Экзамен для Принцессы - стр. 3

–Я тоже так подумала, но мое мнение никого не интересовало, – недовольно фыркаю я и сразу вспоминаю причину своего плохого настроения.

Когда я о нем думаю, у меня мурашки по коже пробегают. Обычно, парни производят на меня какой-то эффект, но, чтобы так. Это очень странно. Встретились бы мы при любых других обстоятельствах, я бы тут же влюбилась, хотя кого я обманываю? Этого типа вообще не возможно забыть, а не влюбиться в такого, сродни преступлению, перед самой собой.

Из моих как обычно, философских размышлений, меня резко выбрасывает, так как в аудиторию входит тот, кого я меньше всего ожидаю увидеть. Мне даже сначала не верится, что это именно тот человек. Глубоко внутри кольнуло и бросило в странный жар. Это тот парень на ауди, в которого я так удачно въехала сегодня утром.

–Всем привет, – громко обратился он к аудитории. – Меня зовут, Колесников Иван Юрьевич и я ваш новый преподаватель по дипломатическому праву.

Мужчина, оглядел аудиторию, просто сощурив свой взгляд и мило так, по-мальчишески улыбнулся. Честно сказать, не знаю, сколько ему лет, но на вид он как обычный студент. Футболка и кеды. Неужели у преподавателей нет дресс-кода? Или я не знаю, чего, но, во всяком случае, было бы проще, если бы перед нами стоял шестидесятилетний и одевался соответствующе, а не как подросток.

По аудитории проходят охи и ахи, но никто особо не шелохнулся, словно его присутствие, заворожило всех, причем не только представительниц прекрасного пола, но и парней. Те, вообще застыли, и переглянулись. Дохляки двадцатилетние.

В это время, новый «преподаватель» улыбнулся, абсолютно не замечая состояния шока у студентов, и спокойно достал из папки какую-то тетрадь формата А4.

Вот черт, ну как же так? Такая прелесть и преподаватель? Никогда бы не сказала, что этот красавчик преподает на кафедре международного права. Терпеть не могу эту кафедру. Почему-то именно там сосредоточено Вселенское зло.

– Я здесь человек новый, но преподавательский опыт все же имею, так что особо не радуйтесь, что буду делать поблажки и постоянно закрывать глаза на неуважительное отношение ко мне, либо к моему предмету.

Ну, вот. Что и требовалось доказать.

Каждое слово вылетает из его рта, как отрепетированная речь и ничего другого не остается, как внимательно слушать и тихо недоумевать.

– Ваш курс, – продолжает Колесников, – включает в себя четыре группы, мне бы хотелось, чтобы староста каждой группы предоставили мне журнал. Это возможно?

Гул по аудитории разошелся стремительно и три старосты уже встали со своих мест, направляясь в сторону стола преподавателя. Мне естественно, нужно последовать их примеру, но так не хочется, что начинает подташнивать.

На шатающихся ногах,  все же выхожу из своего ряда и двигаюсь к этому Аполлону в модных кедах. Мне до ужаса неловко. Кажется аудитория начинает вращаться.

Наконец, подойдя к нему,  понимаю, что пока медленно раздумывала, все остальные старосты вернулись обратно на свои места, поэтому я единственная стою как дура, напротив Колесникова. Волей-неволей приходится встретиться с ним взглядом, и я нервно сглатываю. Без очков он просто очаровательный. Он настолько красивый и непринужденный, что хочется на него смотреть часами, что по понятным причинам, я не могу сделать.