Экстрасенс разбушевался - стр. 9

– Сволочь!

Хилькевич перебрался за стол, открыл ящик и извлек из него пачку «Родопи». Стал искать в ней сигарету. Пальцы его подрагивали.

– Угощайтесь! – я протянул ему пачку «Мальборо» с уже выбитой из нее сигаретой.

Он ухватил ее за фильтр и сунул в рот. Я щелкнул зажигалкой. Он затянулся и выдохнул дым.

– Точно напишет, – сказал со вздохом. – У него папаша – один из руководителей ПГУ[3]. Сволочь редкостная. И сынок такой же.

Эк, как его торкнуло! Откровенничать стал, служебные тайны разглашает.

– Выпрут меня со службы, – заключил Сергеевич и снова затянулся.

– Пенсию выслужили? – поинтересовался я.

– Не полную, – он вздохнул. – Для нее три года не хватает.

– Ну, и плюньте! – посоветовал я. – Увольняйтесь и идите работать ко мне.

– К вам? – изумился он. – Кем?

– Начальником службы безопасности. Очень нужная работа. Этот вот наезд, – я указал на дверь, – только первая ласточка. Скоро криминал подтянется. Желающие запрячь целителя найдутся. Слишком лакомый кусок. Потому и нужен человек вроде вас: информированный, со связями, знающий, что делать в сложной ситуации.

– Неожиданно. Не знаю, что ответить, – он развел руками.

– Пять тысяч рублей. В месяц.

– Сколько?! – вытаращился он. – Да у нас председатель комитета в разы меньше получает.

– Председатель не нужен, а вот вас зову. Подумайте, посоветуйтесь с супругой, – я встал и протянул ему разовый пропуск. – Отметьте, пожалуйста. Задержался я у вас, а мне еще за женой ехать…

Николай Сергеевич позвонил назавтра.

– Я обдумал ваше предложение, Михаил Иванович, – сообщил сходу. – Прежде, чем ответить окончательно, хочу посмотреть на вашу работу. Наслышан много, а воочию не наблюдал.

Разумно.

– Приезжайте завтра в областную детскую клинику на Петруся Бровки, – предложил я. – Там и увидите.

Ровно в девять Хилькевич встретил меня у калитки. Я отвел его в ординаторскую, помог облачиться в белый халат и повел по палатам. В этот раз тяжелых пациентов не было – исцелил вчера, потому работалось легко. Раздача сладостей, короткая беседа с детками – и дальше. Я запускал перерождение больных клеток в здоровые, убеждался, что процесс пошел, и отправлялся к другим. Так и прошли все палаты с пациентами.

– А когда будете исцелять? – спросил Хилькевич по завершении обхода.

– Так уже все, – улыбнулся я. – Через три-четыре дня деток выпишут.

– Что – вот так просто? – изумился он. – Посетили, угостили конфетками, и они поправились?

– Не совсем так. Я воздействовал на них дистанционно. Появились у меня такие способности. Сомневаетесь – побеседуйте с заведующей отделением.

Я отвел его к Татьяне Павловне, попросив рассказать гостю, как работаем. Ее это удивило, но Хилькевич предъявил удостоверение, и заведующая смирилась. Сам же я отправился в ординаторскую, где сел пить чай. Хилькевич появился в ней спустя полчаса. Выглядел он пришибленным. Плюхнувшись на стул, уставился на меня.

– Угощайтесь! – я придвинул ему чайник и тарелку с бутербродами.

– Потом! – отмахнулся он. – Михаил Иванович, в это невозможно поверить. Но Татьяна Павловна показала мне медицинские карточки детей, ознакомила со статистикой. Расскажи кто другой, я сказал бы: невероятно! Только факты – вещь упрямая. Это потрясающе! Грандиозно!

Эк, как его пробило.

– Выпейте чайку, Николай Сергеевич! – предложил я. – Очень вкусный.