ЭКСПО-58 - стр. 9
– Ой, я забыла почистить морковь для гарнира, – сказала Сильвия, отставив бокал.
Она хотела было встать из-за стола, но Томас остановил ее:
– Сиди. Я сам.
Он быстро поднялся с места и вышел из комнаты.
Оставшись наедине, Сильвия и миссис Фолей почувствовали некоторую неловкость. Чтобы как-то заполнить паузу, обе пригубили еще вина.
– Какая прелестная фотография, – с наигранной живостью сказала миссис Фолей, кивнув в сторону каминной доски, на которой стояло последнее фото Джил, вставленное в березовую раму. Оно было сделано в фотоателье на Хай-стрит пару недель назад и только вчера утром доставлено на дом посыльным. Малышка Джил сидела на овечьей шкуре. Глаза девочки сияли, а на лысой головке красовался кружевной капор. Фото было черно-белым, но фотограф аккуратно добавил румянца на щечках.
– Такая вырастет красавица, – с уверенностью произнесла миссис Фолей.
– Вы думаете? – Сильвия зарделась, скромно опустив глаза.
– Да-да, ты посмотри. Она вся в тебя. У нее будет такая же персиковая нежная кожа. Вот если б она уродилась в Томаса, хлопот бы не обобрались! У него в юности была ужасная кожа, просто кошмар. Да у него до сих пор вскакивают на лице прыщи. Это по отцовской линии.
Миссис Фолей была человеком прямолинейным. Жизнь многому ее научила, но тактичности – нет.
– Малышка спит? – спросила Марта.
– Да. Пойду, взгляну: как там она.
Сильвии очень хотелось вышмыгнуть из комнаты под любым предлогом, и тут как раз еще в прихожей зазвонил телефон.
– Ой, извините, я сейчас.
Звонила Гвендолин, мать Сильвии, проживающая в Бирмингеме. Томас, который в этот момент чистил на кухне морковь, выглянул в коридор и шепотом попросил:
– Скажи, пусть перезвонит.
Но Сильвия уже покорно внимала щебету в трубке, и Томас обиделся. Когда они вернулись в гостиную, Томас понял, что был не прав.
– Простите, ради бога, – сказала Сильвия, выкладывая тушеные овощи на тарелку свекрови, – но звонила мама и вконец меня расстроила.
– Ой, только не клади мне много картошки, – предупредила мисс Фолей. – Я и так еле застегнула пояс, а если наемся, то вообще не смогу дышать.
– Что там у них стряслось, дорогая? – спросил Томас.
– Да кузина Беатрикс…
Всякий раз, как скажут «кузина Беатрикс» – жди интересных новостей! Из всех родственников Сильвии, Беатрикс была самой колоритной (и наименее ими уважаемой) персоной. Беатрикс жила эмоциями и вечно бросалась в какое-нибудь новое любовное приключение, хотя у нее была годовалая дочь. Сильвия с Томасом частенько на пару перемывали ей косточки, когда на горизонте всплывала какая-нибудь очередная скандальная история. Но хотя они оба посмеивались над ней, в душе очень даже ей завидовали.
– Ой, только не говори, что она бросила своего старика-канадца и наметила себе очередную жертву, – сыронизировал Томас. – Я знал, что этот роман не протянет и пары лет.
Но оказалось, что новость очень даже трагическая.
– Да она в аварию попала, – сказала Сильвия. – Притормозила у развилки, чтобы повернуть, и ей в хвост врезался грузовик.
– О, господи, – выдохнул Том. – Сильно пострадала?
Сильвия грустно кивнула:
– Перелом шейных позвонков. Бедняжка – она в больнице, и это на несколько месяцев точно.
Все трое грустно замолчали, переваривая новость.
– Спасибо, что хоть осталась жива, – сказала, наконец, миссис Фолей.