Эксплора 3. Открытие - стр. 37
Когда они достигли конца платформы, Роман повернулся:
– Во время боя нельзя покидать трибуну.
– Угу. Зато после боя все випы захотят сфотографироваться с Пандой. Это наш шанс свалить по-тихому.
Они обратили взоры на Арену. Причём, Роман продолжал держать труп Шесть-Два на руках, словно гигантского спящего ребёнка с оторванной головой.
Дела у орка шли всё хуже и хуже. Над ним повисло изображение черепа, а когда полоска жизни упала до пятнадцати процентов, череп стал красным и задрожал. Вокруг Панды вилось золотое пламя, рассыпая голографические искры всякий раз, когда она пробивала защиту противника, нанося очередной результативный удар.
Жерар Блие комментировал:
– Отдам должное, орк отважно сопротивляется. Он так поверил в свою победу, что до сих пор думает, что у него есть шанс. Но кто знает? Быть может, он и есть. Бои на Арене непредсказуемы, а Золотая Панда, какая бы она сильная ни была, не может проводить комбо бесконечно. Хотя двадцать четыре комбо подряд – это неслыханный результат.
Здоровье орка опустилось до восьми процентов. Он начал подавать знаки, что готов сдаться, но толпа недовольно взревела.
– Нет, мой дорогой, – сказал Жерар Блие с притворным сочувствием. – Ты на Стальном Ринге, а не на отборочном. Тут только один выход – в труп. А потом, если твои друзья, успеют, то в зону возрождения.
Владимир и Роман с нетерпением ждали, когда Панда прикончит орка и можно будет выйти. Хотя оба видели, что она едва выдерживала темп. Двадцать пятое комбо – стало последним. Двадцать шестое орк уже блокировал.
Толпа довольно загудела: сопротивление затягивало поединок.
– Нет слов, – сказал Роман.
– Слушай, братан, – раздражённо сказал Владимир, – Я уже и забыл, что меня тошнит от твоей присказки. Ты других слов не знаешь?
– Да пошёл ты. Не нравится – не слушай.
– Да у тебя всё время «нет слов», а потом ты говоришь не затыкаясь.
Их прервал строгий голос:
– А ты куда собрался, раб?
От зрителей, сгрудившихся возле окна, отделился Ургран Оног и направился к Роману. Комиссар расстроился неминуемым проигрышем своего бойца и был не в духе.
– Я должен отвезти убитого в зону… – ответил Роман.
Ургран Оног сорвал с пояса Романа психоплётку.
– Стоять тут. Никуда ты не поедешь.
Владимир и Роман застыли. Несколько секунд комиссар вчитывался в сообщения своего интерфейса, не соображая, что Роман на свободе.
– Абажди… – рыкнул он. – Почему я не вижу тебя в списке доступных рабов?
– Вероятно, ты идиот, мой господин?
– Ч…
Роман бросил в него труп Шесть-Два. Ургран Оног инстинктивно поймал его, а в этот момент Роман и Владимир накинулись на него.
Ухватившись за толстую шею комиссара, Роман пытаясь проделать тот же трюк, что и с надзирателем. Но Ургран Оног оказался намного сильнее: смог отбросить Владимира, но не смог отцепить от себя Романа. Хотя его кулачищи били по телу раба.
Рык комиссара смешивался с криком зрителей, которые были заняты финальной частью боя Панды. Орк на арене стоял на коленях, выставив перед собой одну руку, и просил не убивать. Но трибуны оглушительно ревели, требуя смерти. Этого же требовали и спонсоры Золотой Панды.
Этого же требовал и Жерар Блие, который вился над ними, как ехидный ангел смерти.
Если бы кто-то из зрителей обернулся и посмотрел бы в конец трибуны, то отметил бы забавное совпадение: и на Арене и на VIP-трибуне убивали орков.