Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в. - стр. 21

. С.Ю. Витте, имевший в своем распоряжении обширный документальный материал по этой теме, не включил его в свои мемуары. Государственный секретарь, а затем министр финансов В.Н. Коковцов объяснял организацию легальных рабочих обществ недовольством Министерства внутренних дел деятельностью фабричной инспекции. Большое внимание в своих воспоминаниях В.Н. Коковцов уделяет министерскому конфликту, возникшему из-за желания В. К. Плеве перевести фабричную инспекцию под контроль Министерства внутренних дел[141].

Коллеги Зубатова по политическому сыску также оставили мемуары. Воспоминания начальника Киевского охранного отделения А. И. Спиридовича и начальника Кишиневского охранного отделения П.П. Заварзина важны с точки зрения рассмотрения отзывов о профессиональных достоинствах С. В. Зубатова лично симпатизирующих ему коллег[142]. Фланг критикующих главу Особого отдела современников представляют начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов и начальник Киевского губернского жандармского управления В.Д. Новицкий[143]. Их мемуары, сквозящие крайним неудовольствием по отношению к С. В. Зубатову, во многом продиктованным соображениями личного характера, позволяют выяснить воззрения старой гвардии Департамента полиции на новаторские методы розыскной работы главы Особого отдела.

В 1930-е гг. в СССР была учреждена «государственная комиссия по сбору материалов и созданию многотомного издания “Фабрики и заводы Москвы”»[144]. Воспоминания некоторых рабочих посвящены легализации рабочего движения, особое место в них занимает описание конфликта на заводе французского поданного Гужона, произошедшего в 1902 г.[145] Еще до образования комиссии отдельные рабочие написали воспоминания об обществах взаимопомощи, не опубликованные ни в советский, ни в постсоветский периоды истории[146].

В целом, имеющиеся воспоминания о политике С. В. Зубатова в рабочем вопросе предоставляют оценочные суждения и фактический материал противоположных по убеждениям деятелей государственного аппарата, полицейского сыска, революционеров и рабочих. Однако, несмотря на диаметральность высказываемых ими взглядов, информативность рассматриваемых сочинений недостаточна. При работе с этими источниками учитывался субъективизм авторов воспоминаний, их политическая и идеологическая позиции.

Из периодической печати дореволюционного времени использованы как подцензурные официальные газеты, так и газета «Искра», публиковавшая материалы радикальной оппозиции. В дореволюционных журналах, таких как «Гражданин» и «Былое», печатались материалы на исследуемую тему. В нескольких номерах «Гражданина» за 1906 и 1907 гг. вышли статьи и письма бывшего главы Особого отдела Департамента полиции С. В. Зубатова на различные политические темы[147]. В журнале В.Л. Бурцева «Былое» были опубликованы фрагменты воспоминаний М.Е. Бакая, С. В. Зубатова, доклад последнего на имя директора Департамента полиции[148].

Несмотря на хорошую изученность материалов Московского охранного отделения (ГА РФ. Ф. 63. МОО), исследователи не обращали должного внимания на дела под номером 44 за разные годы, в которых содержатся анонимные обращения простых людей в полицию: возможно, ученых отпугивает их кажущаяся малоинформативность, возможно, непреодолимые сложности создает неразборчивый почерк большинства безымянных сообщений. Доносы убедительно доказывают тот факт, что нижние полицейские чины практически не отличались от среднестатистических представителей российского общества 1900-х гг.: уровень образования, в отдельных случаях вредные привычки, нежелание ответственно относиться к службе, стереотипы мышления – по всем перечисленным параметрам у полицейских урядников и околоточных было больше общего с авторами анонимок, чем с высшими чинами Департамента полиции. Большой проблемой можно признать и то, что урядники и околоточные, проверяющие информацию доносов, с одной стороны, относились халатно к своим обязанностям, а с другой – были недостаточно подготовлены «по политической части».