Эксперимент над любимой - стр. 4
– Ни фига себе! – оценила девица увиденное и улыбнулась во весь рот.
Было от чего офигеть: рост под метр восемьдесят, худая, длинные ноги, бюст, неправдоподобно большого для такой худышки размера, копна вьющихся рыжих волос, миндалевидные глаза и пухлые губы на пол лица. Девица снова затянулась и щелчком пальца запустила сигарету в сторону двери. В этот момент дверь приоткрылась. Марк увидел свое творение, стоявшее посреди комнаты перед зеркалом, заметил упавшую рядом с ним непотушенную сигарету, поднял ее и ретировался обратно в коридор.
– Пошел к черту! – девица предъявила скрывшемуся за дверью Марку средний палец правой руки, заодно полюбовавшись идеальным накладным ногтем ярко-красного цвета.
Потом она направилась к столику с пробирками. В них была взятая для анализа кровь. Девица опрокинула в рот содержимое каждой склянки, взяла стоявший рядом с ней стул и с недюжей силой запустила им в стену.
В коридоре, услышав грохот, переглянулись.
– Говорил я вам, добром это не кончится, – сказал Тони, толстяк невысокого роста в заляпанном коричневыми пятнами, рваном халате, – она меня вон как отделать успела! – он показал на глубокие, до сих пор кровоточащие царапины, избороздившие его щеки, – Сволочь!
Тони было тридцать семь лет, он, как и Марк специализировался на биохимии еще со времен учебы в Лондонском университете. Он никогда не пользовался большой популярностью у женщин – не только из-за неказистой внешности, но и по причине занудного характера. Но ученым Тони слыл прогрессивно-мыслящим и подающим большие надежды. Эксперименты, которые он проводил в Центре, имели успех. Тем не менее, Марка считали блестящим, состоявшимся ученым, а Тони по-прежнему лишь подавал надежды.
– Марк, тебе за нее отвечать, – серьезно произнес Дидье, высокий, седой, грузный мужчина в очках. Он был главным в лаборатории, и понимал, что отвечать за все, тем не менее, придется ему, – на кой черт ты дал ей коньяк?
Дидье было шестьдесят. Большую часть жизни он проработал в лаборатории гигантской косметической компании. Женщины его когда-то очень любили, но после развода Дидье сник не на шутку. Чтобы как-то встряхнуться и выйти из депрессивного состояния, он принял приглашение работать в Центре. Встряхнуться никак не удавалось. Исследования захватывали, но не на столько, чтобы он забыл свою беспутную жену, бросившую его ради двадцатипятилетнего мальчишки.
– А я вообще говорил, что не надо их делать бодрыми и веселыми, – опять встрял Тони, – сидели себе тихо, «овощами». Нет, надо было, видишь ли, оживить картинку!
Из комнаты послышались звуки бьющегося стекла. Стоявшие в коридоре мужчины вздрогнули и отпрянули от двери, к которой только что осмелились подойти поближе.
– Линда, она ведь самая красивая получилась, – Марк с сожалением посмотрел на сигарету, которую все еще держал в руках, – обалденная телка. Просто обалденная!
– Столько деньжищ на нее угрохали! – причитал Дидье. – Если сейчас что-то с ней случится, с меня голову снимут.
До женитьбы на Миранде Марк слыл бабником, и единственная причина, по которой он когда-то принял приглашение работать в Центре, заключалась в огромном количестве женских тел, участвовавших в экспериментах. В Штатах специализировались на мужиках, а здесь в Швейцарии ученые работали исключительно с девицами. Может, разделение по половому признаку и не устраивало американцев, но Марк создавшимся положением вещей всегда был полностью доволен…