Экспедитор. Оттенки тьмы - стр. 22

– …короче говоря, главной проблемой я вижу пройти мост через Волгу, дальше – дорога живая, можно катиться прямо до самого Донбасса. Обойти тоже нельзя – если пытаться везти баржами, спровоцируем войну. Рано или поздно вопрос с ваххабитами на том берегу Волги придется закрывать, но пока – проще и дешевле проплатить. Остальное, по моему мнению, должно пройти штатно.

– А если бандиты попробуют отбить груз? – спросил генеральный. – Все-таки целый состав с оружием.

– Вопрос решаемый. Мы только с такими покупателями дело и имеем, знаем, как с ними работать. Передачу организуем на нейтральной территории, подстрахуемся. Кроме того – они рассчитывают на новые поставки.

– Зачем им столько?

– Война. Ну и торговать.

– Торговать с кем? С хохлами? С чеченцами?

Ну да. Калабин Василий Викторович, главный инженер. Подпольная кличка – «Последний коммунист». К семидесяти мужику, а не поумнел.

– Василий Викторович… а что в этом такого страшного?

– Смотрите, чеченцы от нас далеко, украинцы еще дальше. А дончане – живут там, рядом с ними. Скажите, в сорок втором кто-то с завода Гитлеру оружие отгружал?

Зашумели.

– Саш, ты это… – сказал генеральный.

– А я не перегибаю. Я просто о чем хочу сказать. Все знают, кто такие чечены. И все знают, кто такие укрофашисты. Все знают, что будет, если они силу возьмут, так?

– И если кто-то там, зная это, все равно будет им оружие из-под полы продавать, а другие видеть это и молчать, значит, все они заслуживают того, что с ними в итоге произойдет.

Наверное, зря я разошелся. Просто задалбывает иногда. Да еще это покушение…

Про себя надо думать. Про других – потом.

Потом еще раз двинули на четырехсотую площадку вместе с Бекетовым как раз – окончательно определиться с расстановкой оборудования.

– Василий Викторович, – улучив момент, сказал я, – вы извините, если что не так. Вспыльчив бываю, признаю.

– Да я-то что… – Бекетов, старый, седой, еще советской закалки инженер и руководитель, посмотрел на меня: – Я, можно сказать, вторую жизнь живу, пригодился вот на старости лет. А как вы будете жить – это уже ваше.

– Что же вы так, Василий Викторович? – сказал я.

– А как еще, Саша? От Союза отказались, человек человеку волк, моя хата с краю – вот и хлебайте теперь. Ох, расхлебаете…

Больше мы на эту тему не говорили.

– Элин…

Настроение было не очень. Точнее – дурное совсем.

– Почему все так хреново, а?

Передо мной стоял чай. Мой любимый… сколько еще осталось? Немного. Потом и чая не будет.

– Почему мы так и грызем друг друга? На карачках ползаем, а грызем.

Я посмотрел на нее.

– У тебя на работе гадюшник. У меня…

– Мы живы.

– Мы – да. Пока – живы.

– Саша, ты хоть и депутат…

– Да знаю я. Спать пошли…

На пороге кухни вспомнил:

– Элин.

– А?

– Могут прийти. Ты помнишь, что должны сказать?

– Помню я, помню.

– Если придут и не скажут – стреляй. И чтобы рука – не дрогнула. Кто бы это ни был, Элин. Кто бы это ни был.

Если раньше на производство состава с оружием требовалось несколько дней – мощность завода в советские времена выходила до полумиллиона единиц в год – то сейчас на это требовалось времени больше. Даже если вычистить все склады, что нельзя делать, потому что сорвешь поставки и обратно, – доверие уже не наработаешь. И пока заказ делают, надо подготовить все для его транспортировки. Безопасной желательно.