Эксклюзивный контракт - стр. 25

Возвращаться в «Падшие ангелы»? Там Сергею не составит труда меня найти, а чёрт его знает, на что он способен, если я нарушу уговор. Да и насмешки Арины каждый день потом слушать. Другой клуб? Где стриптиз не танец, а прелюдия к порнографии, и меня будут лапать все кому не лень? Нет уж, эту главу своей жизни лучше закрыть не открывая.

Но куда же мне устроиться, чтоб хватило на квартиру, Дашкину учёбу и нашу еду? Двадцать пять квартира, тридцаткой в еду можно уложиться я думаю, по пятнадцать на каждую, тысяч пять проезд, тысяча телефоны, по двадцатке в месяц на институт. Получается восемьдесят одна тысяча. Это минимальная месячная заплата, которая мне нужна. В принципе, не так уж и много, два месяца назад было хуже. Но где такую платят коренным москвичкам без постоянной прописки с хореографическим образованием?

— Приехали, — выводит меня из размышлений таксист.

Я поднимаю взгляд на хрущёвку, в которой снимаю квартиру.

И, правда, приехали. Я и не заметила, как пролетели километры.

— Оплата картой, — говорю я.

— Да, всё прошло, — отвечает водитель. — Багаж не забудьте.

Забираю чемодан, иду к подъезду.

На лавочке сидит недавний мамин собутыльник. Как там его? Не помню.

— Добрый вечер, — обращаюсь к нему.

— А? Ааа…

— Вы маму мою не видели сегодня? Ирину Петровну. Вчера вы с ней сидели.

— Помню-помню. Хорошая женщина! Душевная. Говорила, в гости обязательно позовёт.

— Когда?

— А я почём знаю, когда?

— Когда говорила?

— Так вчера же и говорила.

— А сегодня не видели её?

— Сегодня? Нет. Не видел.

— Ясно. Спасибо.

Я поднимаюсь к себе.

Всё та же пустая квартира. Всё тот же пустой холодильник. Надо бы в магазин сходить, купить продукты. Но ни аппетита, ни желания готовить нет. Я раздеваюсь до нижнего белья, включаю музыку и начинаю танцевать. Так, как хочу. Так, как могу, только когда никто не смотрит.

13. Глава 13. Арест

Её локон падает на лист заявления, и она заправляет его за ухо. Она тщательно накрашена, так что только сосудики глаз выдают бессонную ночь.

— Число не ставь только, — говорю ей.

— Почему?

— Ну, вдруг другое поставить надо будет.

— Какое такое другое? Мы же сегодня подаём заявление.

— Да, и разведут нас только через тридцать дней. Я попробую договориться раньше.

— Арестов, а ты не ахренел?!

Она рисует число в заявлении.

— Хочешь, чтобы Алиса в греческом платье замуж выходила?

— Хочу. Она это заслужила.

— Себя вспомни.

— Меня?! Я не спала с женатыми мужиками. Я вообще до тебя ни с кем не спала! И плевать мне в каком платье эта… твоя… баба замуж будет выходить. Мы подаём заявление сегодня, и разведут нас через месяц, как положено. Без этих твоих махинаций.

— Ладно, как скажешь, — не настаиваю я. Месяц меня устраивает, хоть и впритык.

— Арестов, ты меня вообще любил?

Она отставляет ручку и смотрит на меня своими большущими красными глазами. Как же женщины любят спрашивать про любовь. Словно на такой вопрос можно ответить иначе.

— Любил.

И ведь не вру же. Помню наш отдых на Бали. Как же я тебя любил! Да я никого и никогда, так долго и часто не любил, как тебя. Даже сейчас привстаёт иногда.

— Арестовы, готовы? — выходит сотрудница ЗАГСа из кабинета.

— Да, конечно, — я протягиваю ей наши бумаги.

Она просматривает.

—  Всё хорошо, подпись вот здесь поставьте. И вот здесь. Всё, через месяц придёте за свидетельством, если не передумаете. Вот, возьмите, — она протягивает огрызок бумаги с назначенными нам датой и временем.