Эксклюзивное право на любовь - стр. 28
– Давай так, – вздохнула она. – Ведём себя как обычно, – я усмехнулась, и она внесла поправку: – Я имею в виду, как обычно, когда тебе понравился парень, то есть клеим его, пускаем в ход всякие штучки, уловки… А он уж пусть сам выбирает!
Предложение было честным… Предложение было честным, и я знала, что соглашусь на него, как знала и то, что Анька после этого соглашения попрёт как бронетанк. Такая уж она. Характер, ничего не поделаешь. Она сделает всё, что угодно, на уши встанет, но постарается, чтобы у меня даже шанса не было больше с ним заговорить. Она будет перебивать и высмеивать меня, не зло, но довольно обидно… Будет переключать всё внимание на себя, будет невзначай касаться его, и намеренно касаться, гладя в глаза долгими манящими взглядами…
Я знала все эти её уловки! Я знала, что не смогу ей ничего противопоставить! Ну не могу, не умею я так! Мне бы хоть немного просто поговорить с ним, только с ним, тихо, спокойно поговорить! Тогда да, я смогу показать себя во всей красе. Но не здесь, не в шумной компании, привлекая на себя не только его, но и всеобщее внимание. Когда столько малознакомых лиц обращены в мою сторону, когда столько чужих глаз и ушей наблюдают за мной, я теряюсь. Вот когда все свои, тогда да, тогда другое дело! Но не сейчас…
Но вариантов-то не было! Я согласилась…
***
… И, конечно же, всё пошло по тому сценарию, который я себе и представляла. Меня очень быстро и незатейливо выкинули из круга внимания. Я хотела, хотела, очень хотела сделать что-то! Сказать что-то остроумное, чтобы все засмеялись, рассказать забавную историю, красиво двигая руками, приподнимая брови с наивно-детским выражением, подшучивая над самой собой, как это делала сейчас Анька. Так у неё естественно это получалось! Вот ведь чертовка! Она же не красавица, совсем не красавица, если присмотреться! И нос картошкой, и губы слишком тонкие, да и фигура средненькая. Грудь, конечно, шикарная, зато всё остальное, прямо скажем, так себе…
Если уж совсем откровенно, то поставить нас рядом – выбор очевиден! Но, только в том случае, если не давать ей двигаться и рта раскрыть. Моя подруга умела быть обаятельной, интересной и весёлой. Отсутствие внешней привлекательности она с лихвой компенсировала своим живым характером, и своей сексуальностью. Той самой, которая не имеет никакого отношения к внешности.
А я – тихоня. Я долго раскачиваюсь, привыкаю к людям прежде, чем раскрыться во всей красе.
И у меня в голове был полный штиль… Я потягивала пиво, молчала, и уже не пыталась вставить свои «три копейки». Пара попыток отбили всякую охоту.
После того, как шашлык был съеден, все, сытые и довольные, устроились вокруг костра. Собрались поближе, подтащили свои стулья и шезлонги. Ночь была волшебная, тёплая, даже не верилось, что только середина мая.
Я смотрела на Филиппа, на то, как он подливает Аньке вина, как заботливо накидывает свитер ей на плечи…
– Ах, спасибо. И правда, все-таки сыровато, хоть и костёр горит, правда? – она изящно поправляла волосы над огромными глазами, в которых плясали чёртики и смешинки…
Надо отдать Филиппу должное, держался он молодцом. Видала я парней, на которых вот эти Анькины штучки действовали просто убойно – полчаса общения, и он уже пускает слюни и готов приносить тапочки в зубах. С Филом, слава богу, ничего такого не происходило – хотя он явно уделял моей подруге внимание, и нравилась она ему, но психику она ему не порушила, это точно!