Эклектика - стр. 5
– Примите мои извинения, инспектор. – Баронет изобразил лицом сожаление. – Может, я мог вам показаться невежливым или негостеприимным хозяином… Но войдите в мое положение. Меня переполняет волнение! Я вот-вот стану отцом.
Инспектор, уже в дверях, обернулся. Свет от огня отразился багровыми огоньками в его глазах. Держась за дверную ручку, чиновник небрежно бросил.
– Ваше волнение мне понятно и простительно. Скажите, правда, что при рождении вы едва набрали нужный индекс по стигматам дизэмбриогенеза?
И не дожидаясь ответа от ошарашенного баронета, напоследок еще раз сверкнув острыми зубами в зловещей усмешке. Он все знает! – мелькнуло в голове у мужчины. Инспектор давно ушел, а баронет все стоял, взглядом уставившись в пустоту. Мрачные уродливые тени, скачущие в комнате по углам и потолку, он не замечал, ибо не они пугали его. Тревога в его душе сменилась ужасом – холодное, липкое чудовище когтистыми лапами вцепился в его сердце. Хватаясь за грудь, баронет упал в кресло, где только что сидел инспектор…
Третья мировая война – такая ожидаемая в свое время, и одновременно неожиданная для всего мира, оказалась как и следовало ожидать самой разрушительной из всех. Если первая мировая породила танки и химическое оружие, а вторая – ядерное оружие, то третья мировая принесла в мир биологическое оружие. Генномодифицированные вирусы сделали то, что в свою очередь не смогла радиация. Человечество практически вымерло. Вирусы убивали быстро, поражая всех – и стар, и млад. Те, немногие, что пережили военный апокалипсис, остались инвалидами и передали свой поврежденный вирусами генофонд своим немногочисленным потомкам. Мутации, вызванные биологическим оружием стали нормой. А много позже, стали тем маркером, говорившим о том, что носитель врожденных уродств, прямой потомок тех немногих несчастных, что выжили в Большой Войне. Подобные люди стали в новоявленном мире элитой, знатью, правителями, вершившими закон в новом обществе. Врожденные мутации, передающиеся по наследству аберрации, уродства калечащие тело стали признаками благородных родов. Другие же, кто не обладал с рождения нужным поражением генома, старались возвыситься, искусственно калеча свое тело. Процедуры по бодимодификации стали отражать социальный статус людей.
Баронет родился в древней и благородной семье. Как утверждали семейные хроники род они вели от династии Габсбургов. Самый младший отпрыск в семье, он не снискал родительской любви. А все потому, что родился на удивление с малым количеством врожденных уродств, что оказалось неприемлемым для высшего общества. Это правда, магистрат не хотел подписывать свидетельство о рождении баронета, так как количество отклонений едва укладывалось в нормативы. Ребенок, родившийся без волчьей пасти или заячьей губы, без горба или гидроцефалии, сросшимися или покалеченными конечностями считался неполноценным, от него отворачивались, отрекались. Нередко подобных детей оставляли в лесу, подбрасывали в бедные семьи, отдавали инспекторам для генетических исследований…
Лишь деньги и влияние отца, спасли баронета от печальной судьбы тех младенцев, что забирал магистрат в свои застенки, если те имели отклонения от принятых норм. В дальнейшем, чтобы не пострадала репутация благородной семьи, отец потратил немало денег на работу подпольных хирургов, пытаясь скрыть позор. Никто не знал, что у баронета искусственно расщепленное нёбо и верхняя губа, что четыре пальца на левой руке и сросшиеся на правой руке, деформированные ушные раковины и икс-образные ноги результат рук подпольных любителей покромсать людей скальпелем. Оттого и нелюбим был баронет в семье, уродец в глазах отца, матери и собственных братьев. То ли старший сын Джордж, родившейся анацефалом и посему сделавший карьеру и снискавший уважение в обществе. Еще бы полковник гвардии, кавалер Ордена святого Духа! Положение в обществе и в глазах его собственной семьи ухудшал и тот факт, что в жены баронет выбрал девушку милую, но совершенно не из благородного семейства. Форменный мезальянс в глазах окружающих. Первые пару лет его брака желтая пресса с удовольствием проходилась по внешности его избранницы, не без основания утверждая, что неимоверная красота женщины дело рук пластических хирургов, что за шрамами и татуажем, за пирсингом скрывается уродина, что врожденных дефектов настолько мало, что ей пришлось в свое время бежать из родных мест, скрываясь от инспекторов Магистрата. Баронету всегда было плевать на молву, он полюбил девушку, его прелестную донну, и сделал все, чтобы огородить ее от дурной молвы.