Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - стр. 53
Считалось достоверным фактом, что сам военный генерал-губернатор Милорадович сажал деревья в «детском садике»[160].
«Я удивился, когда мне сказали, что этот мост заложен 6 апреля и будет готов к 1 мая: но для русских нет ничего невозможного, и я поверил на слово, зная, что сам граф М.А. Милорадович наблюдает за всеми постройками», – уверял читателей «журнала нравов и словесности» посетивший Екатерингоф Фаддей Булгарин[161].
Хотя, с другой стороны, что приходилось испытывать например, автору садового обустройства Екатерингофа И. Бушу-младшему или иным авторам проектов, когда ежедневно, в середине дня, в разгар работ, приезжал генерал-губернатор и придумывал «новые украшения».
Отмечу, «проэкт» за подписью А. Плюшара был составлен весьма разумно. В нем учитывались как минимум два аспекта. Содержание должно лично заинтересовать адресата, а ссылки на образцы будущих объектов строительства (французские и берлинские ресторации, колоннада Пале-Рояля) должны вызывать у адресата конкретные визуальные образы (был—видел—знаю—помню).
Поэтому автор (авторы) «проэкта», возможно, учли, что сам Михаил Андреевич, еще до своего губернаторства петербургского не был далек (но напротив: достаточно близок) к «садовым устроениям». По словам очень хорошо и долго его знавшего Ф.Н. Глинки (адъютант во время двух войн, чиновник канцелярии генерал-губернатора до июня 1822 г.), он «очень любил садоводство»[162].
Разведением нового сада (общественного, с иллюминацией, «хорами музыки» и ночными концертами) занимался М.А. Милорадович, будучи киевским военным губернатором. После возвращения из заграничного похода М.А. Милорадович купил себе имение в Крыму, около Алупки. У берега моря граф обустроил сад, с многочисленными плодовыми и лавровыми деревьями, несколькими водопадами и природной террасой. Во время своей южной поездки 1818 г. Александр I посетил сад Милорадовича и «по просьбе хозяина выбрал место для будущего дома» на даче. В своем имении Вороньки Полтавской губернии Михаил Андреевич «выстроил великолепный дом, развел чудесный сад… и всем этим хотел пожертвовать в пользу института для бедных девиц Полтавской губернии», – вспоминал Ф.Н. Глинка[163]. «Самое любимое занятие Милорадовича состояло в украшении села его Вороньков. В России и в чужих краях заказывал он лучшим архитекторам планы своего деревенского дома, сада, беседок»[164].
По воспоминаниям С.Н. Глинки, он лично несколько раз заставал у Милорадовича «архитектора с кучею проектов и планов, и с которым он горячо спорил то о перестройке, то о постройке нового сельского дома. Слушая графа, казалось, что он хочет воскресить какое-то дивное зодчество из волшебных сказок»[165] (курсив мой. – В. Х.). Судя по тексту, это происходило не ранее 1817 г. и, скорее всего, уже после назначения графа петербургским военным генерал-губернатором. Главное – в окончании второго предложения, позволяющего отчасти предположить, почему в Екатерингофе в 1823-1824 гг. появились строения, включавшие элементы готической и арабской архитектуры.
Сам Милорадович в Париже был дважды: 16-летним сержантом лейб-гвардии Измайловского полка, когда после обучения курса военных наук в Меце был в числе других представлен королю и королеве Франции, и после занятия союзными войсками Парижа в 1814 г.