Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - стр. 11
Части отдельных корпусов выступили из Парижа в первых числах мая, части Резервного корпуса – позднее.
По воспоминаниям М.И. Муравьева-Апостола[40], в тот год – прапорщика Семеновского полка, уже после первого перехода из Парижа, когда полк уже находился в Сен-Жермен-Анлэ, курьером было доставлено донесение от выехавшего в Англию императора, и они узнали, что в Россию будут возвращаться морем.
Если так, то возникает вопрос: что подвигло царя, как говорится, «с борта самолета» отдать приказ радикально изменить маршрут возвращения 1-й гвардейской дивизии в Россию?
Десятого июня суда с Измайловским и Егерским полками отплыли из Шербурга, через четыре дня за ними последовал Семеновский полк. (Линейные корабли с Семеновским полком встали на рейде Кронштадта вечером 16 июля.)
Если о петербуржцах, то для них в морском возвращении гвардейских частей не было никакой неожиданности. Еще 21 июня они могли прочесть в газете, что 8 тысяч войск гвардии прибудут в английский порт Саутгемптон «и оттуда отправятся на Русских судах в Отечество»[41].
Двадцать второго мая Комитет министров распорядился о присылке в Санкт-Петербург депутатов от губерний – для их участия в торжественной встрече Е. И. В.
Желающих быть избранным депутатом оказалось столь много, что через несколько дней тому же Комитету министров пришлось ввести разнарядку, направив ее в тридцать восемь адресов: от каждой губернии только по два депутата от дворянства и по два депутата от купечества[42].
Прибывшие в Петербург депутаты от купечества селились в трактирах, гостиницах, у знакомых и, как правило, в центральных частях города. Только один, кирилловский купец Гостинщиков – в Екатерингофе, в доме купца Семенова[43].
…Депутаты будут приняты «Благословенным» только в первой половине августа, по заранее согласованным в верхах спискам, дворяне – отдельно, купцы – отдельно. К тому же дворян-депутатов, имевших «щастие представлены быть», предварительно разделили на четыре группы, для каждой – свой день «щастия», кто – в первую очередь, кто – «опосля».
В первый день июня управляющий Военным министерством «поставил своим долгом» известить С.К. Вязмитинова: 11 или 12 июня в город прибудет возвращающееся с войны петербургское ополчение, и он полагает «встретить оное с тою же почестию, с каковою благородно было Государю ИМПЕРАТОРУ отправить сие ополчение в 1812-м году противу врагов России. – Таковую встречу зделаю у Нарвской Заставы, и провожу ополчение до Исаакиевской площади»[44].
22 января Александр I подписал указ командующему Данцигским корпусом А.-Ф. Вюртембергскому о порядке возвращения ополчения. Из 12 895 ратников петербургского ополчения, участвовавших в заграничном походе русской армии, убитыми и пропавшими без вести числилось около 700 человек, около 7 тысяч умерло во временных, второлинейных, подвижных госпиталях и полковых околотках, в Россию вернулись 6237 человек[45].
Утром 12 июня ополчение, ведомое генерал-майором Василием Васильевичем Ададуровым, вышло из Стрельны по Петергофской дороге. На 8-й версте дороги у дачи Н.П. Шереметева был привал. Там же, у дачи, герцог А. Вюртембергский «изволил принять начальство». Пройдя еще версту, ополчение было встречено управляющим Военным министерством, князем А.И. Горчаковым 1-м, который произнес краткую речь (она вскоре была опубликована). В начале 6-й версты, у дач нарвского купца, коммерции советника, одного из директоров Российско-Американской компании В.В. Крамера и гражданского губернатора М.М. Бакунина, ополчение «угощаемо было завтраком и разными прохлаждениями». Императрица Мария Федоровна, специально изменив свой маршрут следования в Павловск, выехала на Петергофскую дорогу и приветствовала воинов. В самом городе, как известно, ополчение выстроили вокруг Исаакиевского собора «в три фаса».