Екатерина Великая в любви и супружестве - стр. 42

– Повели, мы тебя возведем на престол.

Екатерина велела ответить:

– Бога ради, не начинайте вздор. Что Бог захочет, то и будет, а ваше предприятие есть рановременная и не созревшая вещь.

Кто же эти люди, которые были готовы сделать немедля то, что свершилось 28 июня 1762 года? В «Записках…» они названы поименно:

«К князю Дашкову езжали и в дружбе и согласии находились все те, кои потом имели участие в моем восшествии, яко то: трое Орловы, пятеро капитаны полку Измайловского и прочие; женат же он был на родной сестре Елизаветы Романовны Воронцовой, любимице Петра III. Княгиня же Дашкова от самого почти ребячества ко мне оказывала особливую привязанность, но тут находилась еще персона опасная, брат княгини, Семен Романович Воронцов, которого Елизавета Романовна, да по ней и Петр III чрезвычайно любили. Отец же Воронцовых, Роман Ларионович, опаснее всех был по своему сварливому и переменчивому нраву; он же не любил княгиню Дашкову».

Вполне понятно, что соглашаться на предложение Дашкова было опасно. Как ни ожидали все, кто со скорбью, кто со злорадством и нетерпением (Петр и его окружение), смерти императрицы, она наступила неожиданно, как почти всегда наступает смерть. Противники Петра оказались просто неготовыми к решительным действиям.

И еще одно обстоятельство сдерживало Екатерину. Она ждала ребенка от Григория Орлова. В таком состоянии она посчитала себя не готовой к вступлению на престол. Но в то же время смертельная опасность ожидала ее впереди. Как скрыть роды от Петра, который теперь стал полновластным хозяином двора?

Роды начались 11 апреля 1762 года. Екатерину Алексеевну спас ее камердинер Василий Григорьевич Шкурин. Когда начались схватки, он, зная, что Петр Федорович очень любил наблюдать за пожарами в городе, запалил свой дом. Император бросил все дела и помчался в карете любоваться пылающим домом. К счастью, все обошлось. Родившегося мальчика назвали Алексеем.

Новорожденного тут же и забрал к себе на воспитание Василий Григорьевич Шкурин. У него он и воспитывался до отправки на учебу в Лейпциг. А в 1775 году императрица передала его Ивану Ивановичу Бецкому – тоже факт, заслуживающий внимания и призывающий к размышлениям.

Тогда же и дана была фамилия Бобринский. Так называлось село, которое Екатерина Алексеевна приобрела для маленького Алексея.

Но вернемся к тому времени, когда судьба ее еще не была определена и жизнь висела на волоске.

В «Записках…» она дает довольно точную и четкую характеристику того, что произошло в стране после кончины Елизаветы Петровны:

«Смерть Императрицы Елизаветы повергла в уныние всех русских, но особенно всех добрых патриотов, потому что в ее преемнике видели государя жестокого характера, ограниченного ума, ненавидящего и презирающего русских, не знающего совсем своей страны, не способного к усидчивому труду, скупого и расточительного, преданного своим прихотям и тем, кто рабски ему льстил. Как только он стал властелином, он предоставил двум-трем фаворитам свои дела и предался всякого рода распутству. Он начал с того, что отнял земли у духовенства, ввел множество довольно безполезных новшеств, большею частью в войсках; он презирал законы; одним словом, всякое правосудие было предметом торга. Неудовольствие проникло всюду, и дурное мнение, которое имели о нем, привело к тому, что объясняли в дурную сторону все то немногое, что он сделал полезного. Его проекты, более или менее обдуманные, состояли в том, чтобы начать войну с Данией за Шлезвиг, переменить веру, разойтись с женой, жениться на любовнице, вступить в союз с прусским королем, которого он называл своим господином и которому собирался принести присягу…»