Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - стр. 12
Итак, 30 000 руб. категорически не хватало, молодая Екатерина Алексеевна отчаянно нуждалась в деньгах. Для того чтобы решать денежные проблемы она брала деньги в долг у самых разных лиц, преимущественно из своего ближайшего окружения. Долг непременно оформлялся. В соответствующем документе указывалась сумма и срок возврата долга. Иногда деньги выдавались под проценты, но чаще указывалось, что проценты не взимаются.
Когда в результате переворота Екатерина II стала правящей императрицей, ее денежные долги начали постепенно закрываться. Сначала ближайшему окружению: «Прасковье Александровне Брюс 1000 руб., которую у нее взяла. Екатерина. 29 июля 1762 г. С.-Петербург» (июль 1762 г.). Затем начали рассматривать прошения. 25 июля 1762 г. после обращения купца Иоганна Филиппа Брауна, с напоминанием о долгах, последовало распоряжение императрицы «Об уплате Брауну долга, сделанного ею, когда была Великою Княгинею». В документе указывается, что еще в июне 1756 г. она получила от купца Брауна «300 новых червонцев» (600 руб.), затем «еще 200 старых червонцев» (430 руб.) и «в сентябре в Летнем дворце империалами 700 руб.». Общая сумма составила 2450 руб.[39], которая и была выплачена.
В последующие годы такие распоряжения продолжали встречаться: «О заплате по бывшей Ея Императорского Величества Комнате долгу в 1765 г. в кратчайшие сроки» (январь 1765 г.); «О счислении в расход отпущенных в уплату долгов по бывшей Ея Императорского Величества Комнате суммы к камергеру Шкурину 40 000 руб.» (ноябрь 1765 г.).
Даже после того, как императрица раздала долги своей молодости, они все равно образовывались. По мелочам, но суммы набегали довольно значительные. Так, в ноябре 1770 г. составлен очередной список долгов по Комнате императрицы, которые следовало закрыть из средств Кабинета Е.И.В.: «Список долгов: графу Григорию Григорьевичу 1000 руб.; графу Федору Григорьевичу 500 руб.; князю Александру Алексеевичу 500 руб.; княгине Анне Александровне Голицыной 1000 руб.; заводчику Твердышеву [40] 2000 руб.; рижскому купцу Цукербергеру 1000 руб.; директору Сабанину 2700 руб.; в Дворянский банк 2400 руб.; за каменной дом в Дворянский банк 19 000 руб. Итого 30 100 руб.» (ноябрь 1770 г.).
Те или иные формы материального вспомоществования европейским владетельным «коллегам» практиковались со времен Петра I. Эта практика продолжалась и при его преемниках. Например, императрица Елизавета Петровна в 1743 г. установила пенсию в 6000 руб. для генерал-фельдмаршала принца «Гессен-Гомборгского»[41]. В феврале 1745 г. назначила пенсию в 15 000 руб. вдовствующей герцогине Гольштинской Альбертине Фредерике[42]. Одновременно состоялось решение «о даче Его Светлости Августу, принцу Гольштинскому[43], чрез английского купца Вольфа до 10 000 рублев» [44].
Принцесса София Фредерика Ангальт-Цербстская приехала в Россию достаточно взрослой по тем временам 14-летней девочкой. Поэтому она прекрасно помнила свою родину и родственников. Став российской императрицей, она периодически давала понять родне о том, что помнит их, но степень этой памяти переоценивать совершенно не следует. Эта немка сознательно желала стать более русской, чем многие из ее подданных, зачарованно смотревших в сторону Запада.