Екатерина и Потемкин. Фаворит Императрицы - стр. 8
– Чего?! Он же слабоумный да хилый!
– Зато законный правитель. А кому править и без того найдется – Бестужев, вон, копытом землю роет, Панин да еще толпа рвется в советчиках быть.
Беседовали еще долго, но главное Иван сказал, когда Алексей уже собрался уходить, почти у двери окликнул:
– Слышь, Алехан, Катя пришла надолго, нутром чую, что надолго. Только ей помочь надо. В постели пусть уж ее Гришка ублажает – он на большее не годится, ленив больно мозгами шевелить. А ты помогай делом, ей такая помощь куда нужней будет. Понял?
– Жениться Гришке на ней надо, тогда никуда не денется.
– Дураки вы оба! Баба и та вас умней. Какой из Гришки император? А сделает такую глупость, так и саму вон скинут, неужто не понятно? Вы лучше следите, чтоб рядом кто ловкий да занятный не оказался…
– Есть один… Сам Гришка и привел. Потемкин, тоже Григорий. Ловкий шельмец, статный, не хуже нашего братца, и сообразительный не в пример нашему.
– Надо постараться, чтоб его отправили куда с поручением. Подальше да подольше. И за гвардией следи: им дурные мысли, что тараканы, в головы лезут.
Иван Орлов был прав во всем: и в том, что в гвардейских полках снова началось брожение – они поверили, что могут диктовать волю государям; к тому же переворот произошел слишком быстро и легко, хотелось еще чего-нибудь, кого-нибудь на трон посадить, чью-нибудь судьбу решить…
Ивана Антоновича, императора, еще младенцем свергнутого и посаженного в крепость Елизаветой Петровной, почему-то считали русским. Вот уж в ком русской крови не было, считай, вовсе, так это в Иване Антоновиче! Сын Антона Ульриха Брауншвейгского и Анны Леопольдовны, он был еще менее русским, чем свергнутый и убитый Петр III. Но Ивана Антоновича в гвардии звали Иванушкой, считали обиженным и безвредным (потому как дурачок), а обиженным на Руси всегда сочувствовали. Мало кто из болтунов задумывался, что править такой император не сможет, а еще о том, каково было бы Екатерине с таким мужем. Много лет мучаясь из-за тяжелого нрава Петра, Екатерина ни за что не согласилась бы выйти замуж за человека, всю жизнь проведшего без людей в камере крепости.
Тем не менее в гвардии действительно велись разговоры о восстановлении справедливости: мол, чего ради переворот совершали, чтобы немка или ее сынок на троне сидели, а русский император в крепости гнил. Как-то забывалось, что гвардейские полки и привели когда-то на трон дочь Петра Великого Елизавету Петровну, а для этого свергли Ивана Антоновича и его родителей.
Но Алехана больше беспокоило соседство с императрицей Григория Потемкина. Этот малоросс вылез как-то вдруг, оказался занятным малым, ловко подражавшим чужим голосам, был очень сообразителен и прекрасно образован. Екатерине с ним интересно, поговорить есть о чем, не то что с Гришкой Орловым, к тому же Потемкин легко мог и остроумием блеснуть… Иван прав – это опасно, и Потемкина надо срочно куда-то отправить.
Григорий Орлов выслушал брата хмуро, кивнул:
– Сам о том думал. Больно часто Гриць подле Кати оказывается.
Потому, когда Екатерина задумалась, кого отправить в Швецию с сообщением о событиях в России, Орлов, не задумываясь, предложил своего приятеля Потемкина, втайне надеясь, что тот провалится (все же не дипломат), попадет в опалу и уберется подальше. Императрица согласилась: