Эхо Миштар. Север и юг - стр. 25
…На пороге привычно и протяжно скрипнула проваленная ступенька. Фог плотно прикрыла за собой дверь и влила немного морт в спящие охранные контуры. Вот и всё – теперь можно было не бояться, что шустрые столичные воришки разнесут дом по камешку, пока хозяева отсутствуют.
– Надеюсь, мы вернёмся сюда вдвоём, – прошептала Фог, проводя ладонью по ярко-синей штукатурке. Вдруг стало смешно – вспомнилось, как хохотал Алаойш, когда незадачливая ученица решила освежить дом снаружи, но не сумела вложить правильное стремление в морт, и вместо того, чтоб почистить, перекрасила стены под цвет весеннего неба – да так надёжно, что двое друзей наставника, гостивших в тот вечер, не смогли вернуть прежний цвет.
Отвернувшись, она вздёрнула подбородок, оправила строгую чёрную хисту и вышла на дорогу, ведя за собой, как на невидимом поводке, парящий в воздухе сундук.
«Пусть воля морт будет со мной».
У своенравной Шимры есть один вечный закон – никогда и ничему не удивляться. Охотник ли, дичащийся городов, или торговец с юга, или мальчишка-подмастерье, только что прибывший из далёкого поселения, или наивная невеста-иноземка, привезённая в столицу женихом, – словом, новички ещё могут проводить изумлённым взглядом особенно затейливую самоходную машину или засмотреться на сияющий в ночи разноцветным пламенем дом какого-нибудь киморта-зазнайки. Но истинный шимри, родившийся и выросший в этом шумном городе, себе никогда такого не позволит. А если и натолкнётся случайно на какую-нибудь диковинку вроде летучего сундука, то не восхитится, а прикрикнет возмущённо:
– Эй, куда прёшь, не видишь, что ли? Или глаз нету?
Фог только и успевала раскланиваться на все стороны и бесконечно извиняться. Конечно, будь на её месте солидный киморт или вельможа с вереницей слуг, никто бы не посмел высказать недовольство. А люди, сбитые с ног процессией Светлейшего ишмы, и вовсе, говорят, похвалялись этим и выдавали синяки за знак благоволения удачи.
Впрочем, проехать или пройти через центр города и никого не задеть само по себе было бы уже небольшим чудом.
Близились летние праздники, а значит, и ярмарки. Не такие шумные, как осенью, но все же многолюдные. Торговцы и странники, мастера и просто зеваки стекались в Шимру из отдалённых провинций, из Лоргинариума и даже из Земли злых чудес прибывали караваны. Хозяева постоялых дворов довольно жмурились, пересчитывая тройную выручку. А на центральных улицах и близ торговых рядов было не протолкнуться – многие спешили осмотреть город до начала ярмарки или договориться о выгодном местечке для своего прилавка. Чтобы добраться до цеха кимортов, понадобилось бы пересечь бурлящие улицы торговых кварталов – или идти кругом, огибая их по широкой дуге.
А Фог спешила – толкалась, спотыкалась, терпела ругань и неприязненные взгляды. И когда шумные ряды закончились и толпы вдруг поредели – даже сама себе не поверила:
– Наконец-то!
Она проверила сундук, нащупала кошель в сумке – не украли, не срезали? – и только потом нырнула в видимую лишь кимортам арку среди колючих аргастовых лоз. Так «свои» могли срезать дорогу с чёрного хода; посетителям же, любого сословия и ранга, приходилось сперва миновать длинный лабиринт, ведущий к парадному крыльцу.
Цех кимортов по размерам не уступал, пожалуй, и дворцу ишмы. Правда, отделан был не так богато – ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, словом, ничего, что может накапливать в себе морт. Стены и перекрытия – белое, тонкое дерево, крыша – полупрозрачная розоватая черепица. Всё на взгляд невозможно хрупкое, невесомо-лёгкое, однако же на деле способное выдержать одновременный залп из сотни пушек. Постоянно в цехе находилось около тридцати кимортов, и обязательно – четверо старших.