Его Заучка - стр. 24

— Ни капельки! — упрямо говорит подруга. — Слушай, какой смысл мне врать? Я наоборот должна отговаривать тебя, как отчаянная Танюха, — хихикает. — Врать, что он тебе не пара. Что ты слишком хороша для него, а он тебя вообще не достоин. Особенно после вашего прошлого. Но… Есть это жирное и огромное «но», которое всё собой перекрывает. Вот клянусь всеми своими зубами, — демонстрирует брекеты, — что это круче, чем любая сцена в фильме!

Светофор загорается зелёным, и мы переходим дорогу. Я чуть поворачиваю голову, чтобы убедиться, что нет дурного водителя, который решит проскочить на красный свет. И моё сердце тут же сбивается с ритма. Я вижу, как из дорогущей чёрной машины выходит Артур. Парень закидывает рюкзак на плечо, неторопливым шагом идёт вдоль школьного забора. Машина с личным водителем уезжает.

Я смотрю вслед парню. Жадно шарю взглядом по затылку, широким плечам, длинным ногам. И к своему стыду, особо долго задерживаю взгляд на его ягодицах, обтянутых чёрными джинсами.

Я отрываю взгляд только тогда, когда запинаюсь о ступеньку, которую я не заметила. Лена придерживает меня за локоть, упасть не даёт.

— Спасибо, — поворачиваю голову к подруге и тут же вижу её хитрую улыбку. — Лен, — хнычу, складывая бровки домиком.

— Я что? Я молчу, — вскидывает руки вверх.

— Зато смотришь, — фыркаю, как рассерженный ёжик.

— Не так, ну совсем не так, как ты, — не выдерживает и смеётся Лена.

— Ле-е-ен, — тяну.

— Всё, всё. Прости. Просты ты слишком смешная, когда сердишься. Как маленький и взъерошенный цыплёнок.

Я тихо смеюсь, понимая, что обижаться не могу. Слишком честна и открыта Лена в своих чувствах. В своей радости за меня, едва знакомую ей девчонку.

Первым уроком у нас алгебра. Лена занимает своё место рядом с Ваней, а я, смотря себе под ноги, направляюсь к парте, где уже расположился Артур. Парень что-то смотрит в телефоне, моего приближения не замечает. Даже когда я сажусь рядом с ним, он не поворачивает голову. Я кидаю случайный взгляд на его экран и тут же задыхаюсь от боли. Такой сильной боли, что лёгкие сводит от недостатка кислорода.

На экране телефона Артура фотография. Фотография Маши. Откровенная и пошлая. И парень рассматривает её.

Я отворачиваюсь от Артура, растеряв всякое желание здороваться. Говорить. Видеть. Значит, у него есть к ней чувства. Значит, он не просто так в школу перевёлся. Значит, у них с Машей есть какой-то план.

Я резко открываю тетрадь по алгебре, случайно рву несколько листов. Злюсь. Бросаю тетрадь и тянусь к учебнику. Книга выскальзывает из рук, острым углом попадает мне по костяшке пальца. Я ещё больше злюсь. Расправляю страницы учебника, свожу брови вместе и смотрю в одну точку.

Второй день мои эмоции меняют свою полярность. Будто я на Американских горках. Вверх — чувства эйфории и безграничного счастья, желания касаться и быть рядом. Вниз — чувства боли и отчаяния, желание скрыться, исчезнуть и никогда больше не видеть, чтобы не чувствовать боли в груди.

— Что так разозлило Заучку, м? — дыхание Артура опаляет ушную раковину.

И я злюсь ещё больше на свою реакцию. На дрожь тела. На мурашки, бегущие по коже и под ней.

— Я не Заучка, — свожу брови вместе и стискиваю кулачки. — Я не заучка, Артур. У меня имя есть.

— Я помню, У-у-у-ля-я-я, — тянет моё имя.