Его величество - стр. 30

– Да уж, – улыбнулся генерал, оглядывая мощную фигуру великого князя.

Михаил Павлович, облаченный в тулуп, походил на медведя. Огромного роста, плотный, несколько сутуловатый, с большими пронзительно голубыми глазами, он не мог не рассмешить Карла Федоровича. И тот не сдержался, громко захохотал.

Михаил Павлович оглядел себя, потоптался на месте, махнул рукой и открыл дверь. Вьюга взвизгнула у порога, закрутилась у ног, а потом, словно скатерть-самобранка, необычайной длины и ширины понеслась дальше, расстилаясь перед ним.

– Ух, – крякнул он, хватив полные легкие холодного воздуха. Ветер обдувал лицо, бросаясь мелкой снежной крупой и вонзаясь в кожу тысячами мельчайших иголок. Тяжело было дышать. Идти по рыхлому снегу становилось необычайно трудно. Но и к ветру, и к снегу Михаил скоро приспособился. Подняв большой воротник тулупа, он встал к тракту вполоборота.

Вдали зазвенел колокольчик.

«Это не к нам», – с грустью подумал Михаил Павлович, но продолжал вглядываться в полумрак, а когда показалась тройка, обрадовался ей и проводил взглядом до следующего поворота.

«К кому-то гости приехали. У кого-то приятная встреча, – подумал он, когда звон колокольчика стих. – У нас же полон дом загадок. Константин отказывается от престола ради Николая, а Николай велит всем присягать Константину. Как бы беды от вежливости такой не накликать».

Неподалеку послышался конский топот. Великий князь насторожился, пытаясь разглядеть в сумерках приближающиеся фигуры всадников. Увидел двоих военных. Но они проскакали мимо его в направлении Варшавы. Михаил Павлович нервно покрутил головой и направился к домику, где оставил генерала Толя.

Едва ступил несколько шагов, как за спиной услышал голос офицера караула:

– Ваше высочество! Тут к вам посыльный из Петербурга.

«Слава тебе, Господи!», – вздохнул он, едва сдерживая себя, чтобы не выхватить из рук фельдъегеря письмо.

Письмо было от Николая Павловича.

«Спасибо, любезный Михайло, за письмо твое и за все, что ты делаешь для меня, а потому и для брата делаешь, наше положение тяжелое, но начав надо докончить, – начал читать он письмо, после того как торопливо разделся, глянул в зеркало и сел за стол. – Я прошу тебя, настоятельно останься, где есть, ибо должно ожидать с минуты на минуту ответа от брата, или его приезда, стало, или ты мне здесь в первом случае необходим будешь, или всегда успеешь выехать дальше навстречу брата.

Ты весьма благоразумно сделал, что остановил Сабурова и прислал мне его пакет. Равно и благодарю за сведения о том, что с ним происходило.

Надо ждать ежеминутно развязки, между тем сиди у моря и жди погоды. Ваша колония может между тем и еще прибавиться, et c et… Вчера вечер писал я тебе по эстафете. Ежели узнаешь достоверно, что брат едет, ты поедешь, стало, к нему навстречу; и мне сейчас дай знать.

Твой курьер прибыл ко мне в семь часов утра, так как Матушка еще почивала и незачем поднимать тревоги, так я ей и жене твоей отдам письма, когда встанут, и я их увижу.

Ты мне искренний друг и мне поныне показываешь твоим терпением. Верь моей искренней дружбе и благодарности. Николай.

Дай Бог, чтоб болезнь Куруты не была опасной, не доставало б того только…. Твоим в колонии мой поклон.

С.Петербург. 11 декабря 1825 года».21

– Привет тебе от Николая Павловича, – оторвавшись от письма, сказал великий князь генералу Толю.