Его тайный наследник - стр. 11

Называю улицу и дом, а сама всю дорогу как на иголках. Решение сложное, но второй раз на те же грабли? Нет, спасибо.

Когда добираемся до места, Марк выходит из машины и помогает вытащить люльку. Матвей по-прежнему спит, и это хорошо.

Пока я подбираю слова, мой спаситель направляется к багажнику, и я решаю воспользоваться этой возможностью, чтобы прояснить щекотливый момент.

– Марк, спасибо тебе огромное. Если позволишь, то деньги я тебе переведу на карту частями, – заикаясь, говорю и при этом смотрю в сторону. Но когда все же рискую поднять взгляд на мужчину, то становится не по себе. А потом замечаю стоящую рядом детскую коляску. Из той же люксовой серии.

Ну все, теперь я точно попала.

– Лиза, ты шутишь?

Марк неодобрительно смотрит – будто уже знает наперед все, что я скажу.

– Какие еще деньги? – грозно спрашивает он.

– За люльку и… – опускаю глаза на коляску. Боже, сколько же она стоит?

– Знаешь, Лиз, я понятия не имею, кто тебя так обидел, что ты не позволяешь тебе помочь и в простом жесте видишь черт знаешь что, но я ничего подобного не имел в виду. Я не всегда зарабатывал много, и поверь – что такое нужда, и сколько всего нужно ребенку, знаю. Поэтому если простое человеческое желание помочь тебя задевает – извини, но я не умею по-другому. Там, где я вырос, это нормально.

Он говорит негромко, сдержанно, но в каждом слове чувствуется, как задели его мои слова. И мне становится стыдно! Хотя я ведь не просила же, не искала его помощи!

Повисает нехорошая такая пауза, и мне бы уйти. Может, даже гордо задрав голову и оставив все покупки мужчине – пусть сам разбирается. Но, во-первых, Матвей спит в люльке, а во вторых – мне и правда неловко, что мои внутренние страхи обидели, возможно, хорошего человека.

– Давай так – я помогу тебе отнести вещи. И уйду. Не волнуйся, навязываться или проситься в гости не стану. Но подумай о ребенке – для меня эти суммы незначимы. Ты точно хочешь из-за своей гордости ущемить сына в чем-то другом?

Его прямолинейность коробит, но в то же время обескураживает. А еще я понимаю, что Марк прав. Я не располагаю большими финансовыми возможностями. Конечно, для Матвея я стараюсь купить не только необходимое, но и побаловать. Однако пока я не работаю полноценно, это довольно проблематично.

– Ладно, – тихо соглашаюсь в итоге.

Марк кивает, берет коляску и, поймав мой упрямый взгляд, все же не трогает люльку. Мы молча доходим до подъезда, поднимаемся на лифте на мой этаж. Все это время меня грызет чувство вины. Я так привыкла полагаться только на себя, что не верю никому. Если уж даже родители отказались помогать, то с чего бы незнакомому мужчине впрягаться в чужие проблемы без выгоды для себя?

И все же Марк производит впечатление порядочного человека. Или мне просто хочется так думать?

– Помочь? – спрашивает он, когда у меня никак не выходит достать ключи из сумки.

– Да, если несложно.

Все же передаю ему люльку и справляюсь с ключами. Дверь открыта, но Марк тактично ждет, пока я войду первая, и только после этого заносит коляску.

– Извини, если что не так, – скомканно прощается он и выходит из квартиры.

С одной стороны, мне все еще неловко и стыдно за свою реакцию, а с другой – я выдыхаю с облегчением. Нехорошо, конечно, вышло, но лучше перестраховаться.