Его тайные наследники - стр. 43
— Эм…
Чуть не упала.
Ступор накрыл.
Сколько уже можно шутить?
Ну и юморист ты Титов, со своим чёрным юмором.
— Так моих усыновите! — на эмоциях сразу же выпаливаю.
Я тоже шутить умею.
— Вы моим сорванцам, между прочим, понравились. А пакостили они любя…
С его лица сейчас можно было срисовать классные мемы — надулся! Услышав упоминание о моих сыновьях.
Неожиданно раздался рык, прерывая нашу безумную трагикомедию.
— Что это такое?
Титов смущённо, даже чуточку краснеет.
Я понимаю, что это урчит его живот.
— Вы есть хотите?
— Нет, тебе послышалось.
И опять раздаётся бурчание, только уже громче.
Начинаю давить в себе смех.
Действительно, смешная ситуация.
— Не ели ничего, что ли?
— Да, не успел, — пожимает плечами.
Опять мне чего-то жаль его стало.
— Хорошо. Всё, что я могу для вас сделать, в знак благодарности, это обработать ваши раны и накормить вас борщом. Согласны?
— Борщ-то хоть со сметаной? — ленно разваливается на мягком уголке, раскинув руки на спинке.
— А как же! Со сметаной, с зеленью, с гренками ароматными!
— Ты ещё здесь? Ан-у быстро неси его сюда! — гаркает он, стукнув кулаком по столу, я подпрыгиваю и ускоряюсь.
Вскоре, на стол перед Титовым ставится ароматная, горячая тарелочка борща с сочным куском мяса, сметаной, мелко покрошенным зелёным луком и укропом.
Смотрит на неё, сглатывая слюну.
— Пахнет изумительно! Вообще я привык по ресторанам ходить. В каких только местах самых популярных не был, и всё не то. Так и не смог нигде найти вкус детства. Однажды я тарелку борща за пять тысяч купил.
Я чуть не подавилась слюной.
— Да вы что? Он что с золотой юшкой?
— Это был любимый ресторан президента. Туда только избранных пускают.
— И как вам водичка с капустой и мясом за пять тысяч?
— Свиная похлёбка, — фыркает он, погружая ложку в юшку.
Ну всё. Сейчас он мне эту тарелку на голову наденет.
Скажет, что за ерунду подсунула! Отравить вздумала?
— Подождите! Я передумала! Пожалуй, вам пора. — Собираюсь выхватить тарелку, но он руку мою перехватывает. Сжимая запястье крепкой, горячей ладонью… Смотрит в глаза. Уголки умопомрачительных, дерзких губ поднимаются в лёгкой улыбке. — Не трогать. Иначе покусаю! Моё!
Отступаю назад, побаиваясь гнева этого рембо бесстрашного, когда вспоминаю, какой он махач в клубе устроил. Точно, лучше не спорить, коль жизнь дорога.
Пробует первую ложку, я не дышу…
Зрачки Титова расширяются до предела, он вдруг роняет ложку со звоном на стол, громко восклицая:
— Ты готовишь, как моя мама!
— Правда?
— Безумно вкусно. Правда! Слушай, я честно говорю, вкус один в один. А добавки можно?
Я заулыбалась.
— Конечно.
Подсуетилась и принесла Тимуру Владимировичу ещё.
— Супер! Это ОН! То, что я так долго искал! Стопроцентный вкус моего детства…
Титов слопал половину кастрюли.
У. Меня. Шок.
— Моим сыновьям тоже очень нравится этот борщ. Они чуть ли не с тарелкой его съедают.
Он резко напрягся. Потом встал из-за стола.
— Спасибо за ужин. Блестяще! Пойду руки ещё раз помою…
Титов покидает кухню, я на каком-то поразительно приподнятом настроении принимаюсь порхать по кухне, убирая со стола.
В душе птички запели.
Внизу живота появилось приятное тепло.
Что со мной происходит?
Не успеваю домыть посуду, позади слышу шаги. Кто-то крадётся.
На меня сзади резко нападают, оборачивая руки вокруг талии. Горячие, влажные губы прижимаются к мочке моего уха… Застываю.