Его соблазн - стр. 39
Арман поднимается по каменным ступенькам лестницы классического стиля с лебедями по сторонам, умудряется открыть тяжёлую дверь со мной на руках и заходит в дом, всё так же не удостоив меня даже взглядом.
В доме горит свет, и слышится, как где-то гремит посуда. Значит, мы либо в гостях, либо в доме есть прислуга. Скорее – второе, потому что вряд ли Власов привёл меня к кому-то домой.
Пройдя короткий коридор, он снова поднимается по лестнице, и я поворачиваю голову, глядя на него. Лицо по-прежнему невозмутимое, дыхание ровное, будто он не пятидесятикилограммового человека несёт, а пуховую подушку.
Поднявшись на второй этаж, он ногой толкает дверь, заходит со мной в комнату и бросает на мягкую кровать. Развязывает руки, и я тут же вскакиваю на ноги, срываю скотч со рта и со всей силы залепляю ему пощёчину.
– Бандит! Убийца! Урод! – кричу я и бью руками куда ни попадя. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Отпусти меня! – продолжаю кричать и рыдать одновременно.
– Хватит! – рычит Арман, схватив мою руку на полпути к его щеке.
Резким движением толкает меня на кровать, навалившись сверху, и вклинивается между моих разведённых ног.
– Я достаточно за тобой бегал, – шипит мне в лицо и впивается в мои губы.
Извиваюсь под ним, пытаюсь отпихнуть, сжав губы так, чтобы усложнить ему задачу. Но вскоре сдаюсь. По размякшему телу начинают бегать жаркие мурашки, сердце ускоряет свой ритм, а низ живота наполняется тяжестью. Не понимаю, о чём я думаю, но, когда Арман отпускает мои руки и начинает шарить ими по телу, я обвиваю его шею и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как приятно кружится голова, и дрожат конечности от предвкушения.
Дыхание перехватывает, из груди рвутся сдавленные стоны, которые Арман выпивает, углубляя поцелуй и проникая языком в мой рот.
Остановись! – кричит разум.
Но предательское тело не слушается. Отзывается на напористые ласки. На каждое прикосновение, что, словно оголённые провода, бьют разрядами тока, заставляя меня дрожать от возбуждения.
Арман тяжело дышит, отрывается от моих губ, перемещается на шею, сжимая грудь. И даже через ткань платья и бюстгальтер я слишком остро чувствую его прикосновения.
Вздрагиваю, когда вторая его рука касается моего бедра и поднимается выше. Обнаружив край чулок, Власов рычит, словно зверь, и кусает нежную кожу шее. Накрывает мою промежность своей рукой и довольно усмехается, понимая, что тонкое кружево промокло насквозь. Больно сжав чувствительную плоть, он одним движением срывает с меня трусики.
Здравый смысл снова принимает попытки привести меня в чувства, но я уже не в силах остановиться. Потеряла голову окончательно. Забыла напрочь с кем я, кто он такой, что натворил, и какие чувства я к нему испытываю.
Между ног всё горит адским огнём, требуя большего. Разрядку. Грудь ноет от желания – затвердевшие соски упираются в ткань бюстгальтера в ожидании освобождения.
Может меня незаметно чем-то накачали? Как можно так растекаться лужей? Раскрыться перед ним, как книга, и позволить ему прикасаться ко мне?
Все вопросы вылетают из головы, когда Арман отстраняется. Одной рукой сжимая моё горло, второй он накрывает мою промежность и начинает ласкать чувствительный клитор. Из моей груди рвётся судорожный вздох, перед глазами мелькают миллиарды крошечных бликов, а разведённые ноги начинают ещё больше дрожать.