Его (с)нежность - стр. 5
2. Глава 2
Всей толпой, со смехом, стуча каблуками, мы ввалились в коридор замка. Здесь было полутемно и дымно от факелов и светильников, зато тепло. И ледяному ветру, который хотел прошмыгнуть следом за нами, только и оставалось шуметь там, снаружи, ударяя в каменную стену.
Предполагалось, что гости сейчас отправятся в главный зал, чтобы поприветствовать отца, и мы тоже помчались туда, на ходу сбрасывая шубы и накидки на руки слугам и пытаясь пригладить волосы.
Вилмы нигде не было видно, и это прибавляло нам прыти. Поди, уже строит глазки заморским принцам. Или даже королю…
Я подумала про короля, и в сердце снова непонятно ёкнуло, но я мысленно одёрнула себя.
Фу ты! Ещё не хватало влюбиться в дядьку, который в отцы годится. Да и он женат, наверняка… Ведь есть же у принцев мамочка.
Кстати, мамочки-то мы почему-то не видели. А ведь королеве полагалось сидеть на белых шкурах рядом с мужем.
Может, оставил жену присматривать за домом? По-хозяйски…
Мы бегом преодолели винтовую лестницу, которая казалась бесконечной, пролетели наперегонки по центральной галерее, потом спустились через чёрный ход – так быстрее, и возле самого зала, когда Аделина уже взялась за дверную ручку, меня окликнули.
Сёстры проскользнули в зал, а я оглянулась, потому что звала меня моя матушка – её величество королева Батильда.
- Мейла, подойди, - она поманила меня пальцем, и мне ничего не оставалось, как подойти.
Ради приезда гостей мама нарядилась в мантию, опушённой горностаевым мехом, и надела старинный головной убор из янтаря – что-то вроде короны без зубцов, с которой на плечи спускались нанизанные янтарные и жемчужные бусы, а на лбу красовалась подвеска из красного янтаря, вырезанного в виде сердца. Такие короны носили в стране, откуда была родом наша прабабушка по отцу. Собственно, от неё же у отца, меня и Вилмы были светлые волосы. А вот матушка была темноволосой, как почти все местные, и янтарный убор очень ей шёл.
- Прекрасно выглядите, ваше величество, - сказала я, нетерпеливо переступая на месте. – Но зачем вы меня остановили? Там женихи понаехали, дайте хоть глянуть.
- Подожди, Мейла, - она поймала меня за руку, будто испугалась, что сейчас я, и правда, рвану смотреть женихов. – Ты что там натворила?
- Зачем? – спросила я, лихорадочно соображая, что именно стало известно из того, что я творила, как это стало известно моей матери, и каким образом придётся выкручиваться.
Первое и главное – в ответ на вопрос надо было задать глупый вопрос, это сбивало с толку. Я проверяла это опытным путем уже раз двести.
Вот и сейчас мой метод подействовал.
- В смысле – зачем? – матушка растерялась. – Куда – зачем?
- Мам, я пойду? Потом поговорим, - я указала большим пальцем через плечо в сторону зала, нечаянно затронула струны арфы, и они ответили мне серебристым полувздохом, точно так же, как ответила моя бедная матушка.
Она даже глаза закатила, но мой рукав не выпустила.
- Не притворяйся, пожалуйста, - сказала она уж строже. – Что ты там устроила? При встрече? Король Снёбьерн спрашивал о тебе!
Снёбьерн… Снежный медведь…
Значит, вот как его зовут.
Удивительно подходящее имя для короля. Недаром я сразу подумала о горе Снёхетте, когда его увидела. Снёхетта – снежный меховой плащ… Так похоже на Снежного медведя…