Его последняя Надежда - стр. 53
Кто же она?
На каждую имелось досье. Все самое важное: рост, вес, медицинские показатели... Он сам проверял и утверждал. Что-то не помнил среди них особенную, из-за которой поднялся весь этот сыр-бор.
- Отведи меня в мониторную. Я возьму эту проблему под свой личный контроль.
Ворон, он и еще несколько ребят вышли из зала для аукционов.
Помещение с самыми быстрыми компьютерами, работающими от исключительной, резервной сети, встретило их темнотой и... и нарушением всех норм, принятых им для эффективной работы. Люди, отвечающие за безопасность, контроль и файловую систему, стояли около одного из мониторов и что-то с увлечением рассматривали. Они даже не заметили их появления. Ворон кашлянул, нарушая идиллию. Парни от неожиданности встрепенулись и дружно повернули голову в их направлении.
А увидев, кто перед ними, вытянулись по струнке, бледнея с каждым шагом, который Вар делал, приближаясь к ним. Но он не хотел распыляться и прямо сейчас увольнять на хрен всех. Его интересовало то, что так завороженно рассматривали эти горе-работники. Каждый шаг приближал его к цели. Но саднящее где-то в районе затылка предчувствие не отпускало, не давало покоя. Оголяя нервы, вытаскивая наружу последние крупицы самообладания.
Он с силой отодвинул одного из мужчин, открывая обзор на мерцающий экран. И уже знал, кого, мать его, увидит. Знал и зверел, пугая до усрачки стоящих рядом людей. Его взгляд потяжелел, превращая серую сталь в раскаленную лаву, бурлящую, выходящую из берегов. Его зловещей энергетики испугались все. Даже Ворон притих, затравленно рассматривая происходящее на мониторе. А там было на что посмотреть.
В свете софитов стояла фигура с невероятно пленительным телом и лицом. Ворон сглотнул, когда прошелся взглядом по упругой груди с идеальными сосками, которые не скрывала прозрачная ткань бюстгальтера. Ее чувственность, ее сексуальность пробивала даже через стекло, не оставляя равнодушным никого.
Он снова покосился на Вара, тот замер, как хищник перед прыжком, тяжело дыша, уродливо скалясь в свете монитора. От его взгляда становилось настолько страшно, что он, участник боевых действий, человек, который на своем веку видел многое, подвывал внутри себя... чувствуя, как трясутся поджилки.
Ворон всегда считал, что ни одна баба не стоила того, чтобы о ней переживали или страдали. Но та, что стояла на сцене, не только стоила, ею хотелось обладать, прямо сейчас, безотлагательно. И, видимо, Вар имел какое-то отношение к этой «обертке», потому что, посмотрев буквально пару секунд, он одним махом снес компьютер к чертовой матери. Потом медленно повернулся, не глядя на Ворона, и, выделяя, растягивая каждую букву, прорычал:
- Кто, сука, ее купил?
25. Глава 24
Барон... Это Барон.
Дерьмо... Плохо, очень плохо.
Вар не желал иметь с ним дело... Но по работе пересекались. Приходилось.
Бизнес, мать его.
Ему максимально был неприятен этот тип. Еще до всех этих событий, до вируса, в руки Барона прилетело слишком много власти. А сейчас в мире, где правят сильнейшие, так вообще перестал видеть берега. Он многое о нем слышал. Да, вероятнее всего, по большей части всё преувеличено, но то, что приобретенные им «обертки» жили недолго, знал наверняка. Этот больной урод использует их не по назначению, имея довольно специфический вкус в удовлетворении своих сексуальных потребностей. А если называть вещи своими именами, не вставал у него от простого секса, пока не начинал избивать женщину. Только запах крови и многочисленные раны поднимали его вялый член. А агония его безмолвной жертвы дарила долгожданную разрядку. Вар уже подумывал наведаться к нему лично. Он чувствовал свою ответственность за судьбы «оберток». Правда и отказаться от продаж не мог. Поэтому, засунув совесть поглубже, он закрывал глаза на многие вещи. Вирус изменил не только женщин, но и мужчин. Он не всегда был доволен поступками хозяев «оберток». Лично проверял их условия проживания. За нарушение договора карал жестко и безжалостно. Но последнее время его вынужденное бегство в город пришлось на руку тем, кто не желал подчиняться его строго установленным правилам. А к Барону он так и не наведался.