Его последняя Надежда - стр. 18

Меня будут уничтожать как личность… как женщину, превращая в домашний скот.

Я продолжала сопротивляться… Даже тогда, когда его руки переместились мне на грудь, расстегивая спортивную кофту. Это был мой шанс… именно сейчас, когда он так увлеченно занят. Шаря руками по земле, я искала хоть что-нибудь… и нашла… камень.

Недолго думая, размахнулась и обрушила камень на голову насильника.

Мужчина заревел!

Упираясь руками в грудь, я смогла отбросить его на несколько метров. Вскакивая на ноги, побежала, по дороге хватая рюкзак…

За спиной слышала лишь ругань и тяжелые преследующие шаги…

Альберт быстро очухался…

Выбежав на дорогу, на мгновение растерялась! Бежать некуда. Кругом такие же особняки и пустая проселочная дорога.

Уже совершенно отчаявшись, не представляя, что делать в такой ситуации, я вдруг услышала визг автомобильных шин. Ко мне с огромной скоростью приближался черный БМВ.

Резко затормозив напротив меня, опуская наглухо затонированное окно, на меня уставился мужчина… Заглянув за мою спину, оценив положение дел, он распахнул соседнюю дверь и громко прокричал:

- Садись, живо!

8. Глава 7

Мужчина стремительно шел по длинному коридору.

Его ступни, облаченные в кожаные мокасины на голую ногу, утопали в длинном ворсе ковролина, превращая этого грациозного, немного худощавого мужчину в дикого кота, что бесшумно крался в стерильной тишине непомерно дорогого отеля.

Отель, куда ему сказали приехать, считался самым престижным и люксовым в сегментном ряду его сородичей… И нет, это даже не люксовое, а, как ему восторженно поведали, стараясь впечатлить, – культурологическое явление мирового масштаба со столетней историей и невероятным созвездием знаменитых художников, музыкантов.

Он впечатлился… слегка…

Но больше раздражился. Морщась от назойливых, заискивающих улыбок вышколенного до скрипа на зубах, до рвотного рефлекса персонала…

Ему совершенно не нравилось находиться здесь. Он прямо сейчас мечтал оказаться дома с семьей, а не разгребать это дерьмо голыми руками, в котором по горло увяз его друг… Пока еще друг... если тот не угомонится и не прислушается к его советам.

Два месяца он ходит сюда как к себе домой… Два месяца…

Простому смертному и всей жизни не хватит, чтобы оплатить хотя бы недельное проживание. Но тот, к кому он так спешил... ха… никогда не считал свои сбережения… никогда даже не интересовался… утверждая, что это ниже его достоинства.

Каждый должен заниматься своим делом… так его друг говорил… например ему… Ему нужно, сука, следить за всем… и следил же… как бы омерзительно себя при этом не чувствовал.

И даже не потому, что этого мужчину он называл другом… нет…просто ему не все равно… на засранца… который сейчас…

Мужчина открыл картой номер, застывая в проеме.

…который сейчас занимался тем, что любил больше всего.

Его друг приходовал очередную безликую красотку.

Вот так, посередине номера, обнаженный…

Любуясь истинной красотой человеческого… хм… тела, он не мог… а он мужчина с нормальными мужскими запросами… не мог не оценить длинные прямые ноги с идеальными твердыми подтянутыми ягодицами, тонкую талию, постепенно расширяющуюся, переходящую в накачанную спину с крепкими перекатывающимися под бронзовой кожей мышцами.

Сильные руки с набухшими венами утопали в светлых женских волосах, накручивая длинные локоны на кулак, еще сильнее, еще глубже насаживая, растягивая рот девушки. Его бедра с невероятной скоростью таранили узкую глотку, развивая сумасшедший темп… Звуки орального секса будоражили кровь… Шлепки, мычания. Девушка давилась, размазывая об мужской пах собственные слюни и слезы. Но, несмотря на видимую грубость и бесцеремонность, с которой его друг удовлетворял только лишь свои потребности, женщина извивалась, исступленно лаская рукой между своих широко расставленных в приседе ног.