Его плавник - стр. 7
Задницу мне всё ещё затыкал член. Обмякший, утративший форму, но при этом скользкий. Я подёргала ногой, стараясь высвободиться, и резко осознала, что возвращается воля! Насильник, похоже, понявший то же самое, напрягся, рывком притянул меня к себе близко-близко, аккуратно вытянул член, раздвинув напоследок головкой раздражённый сфинктер, а после приказал:
– Не оборачивайся. Держи трусы. – И резко отпустил меня. Оттолкнулся, и сзади послышался плеск.
Конечно, первым делом я извернулась и посмотрела назад. Но никого рядом не было. Не было ни в тот момент, ни спустя минуту. Я судорожно сжимала трусы и оглядывала поверхность поблизости и за буйками, надеясь увидеть мерзавца хотя бы издали, чтобы запомнить, как он выглядит, и пойти с этим в полицию. Или хотя бы к капитану лайнера, ведь, судя по тому, что гад говорил, он меня знает! Где-то уже видел, раз присмотрел себе и поймал, когда я была беззащитна. Но голова так и не показывалась, и я всё отчётливей понимала, что меня поимели и бросили, оставшись безнаказанным. Просто поимели и бросили. Опять. Снова, как в универе. И я так же ничего не смогла с этим сделать. И не смогу.
Кое-как надела и завязала трусы, дошагала до берега, вылезла на песок, уселась на шезлонг. И расплакалась. А этот гад где-то плавает и хохочет, как удачно он поимел девчонку, которая ничего не способна противопоставить. Бессовестная, эгоистичная, грязная мразь! И я теперь – грязная.
В животе чуть крутило, как перед поносом. Сфинктер привычно сдерживал «дрысню», но я знала, что это не естественные отправления. Это сперма. Во мне сперма насильника. И я кончала в его руках от того, что знала, что она во мне. Кончала от насилия!
– Я шлю-ю-юха-а-а-а!.. – провыла я, но никто рядом не понял слов – русских поблизости не было. Подошла какая-то китаянка, погладила по плечу и попыталась на ломанном английском спросить, что случилось, но я помотала головой, выжала из себя только корявую благодарность и отмахнулась. Я бы не смогла объяснить ей. Я бы и себе не смогла объяснить, что только что произошло. Слишком паршиво на душе для объяснений.
«А как мне объяснить это Серёжке?» – холодом ободрало изнутри грудную клетку.
4. Щелчок замка (Hot!)
Дозвониться я смогла лишь с третьей попытки. В каюте связь была ужасной, а на палубу я выходить боялась. Едва взошла на борт, как бегом отправилась к себе. Влетела в крохотное помещение и задраила шлюз. Чтобы никто!
Серёжка долго не брал, и когда я услышала любимый голос, уже плакала от бессилия и безнадёги.
– …Пчх… Ты как там? – раздалось с того конца, и от души сразу отлегло.
– Хорошо! – на автомате выдохнула я, а следом всхлипнула. – Серёжка, я… Серёж, меня изнасиловали…
– …Чш-ш-шк… говоришь? Спрашиваю, как дела?
– Серёжа! – Горло сдавило, и я поняла, что просто не смогу произнести это ещё раз. Но я должна! Он имеет право знать! И кому ещё мне пожаловаться, как не ему? Самому близкому человеку! Выдохнула и попыталась снова: – На меня напали! Мне…
– Ш-ш-ш… ичего не слышно!
– Серёж!
– Чкш-ш-ш… ши! Я занят! Давай текстом! Люблю тебя, малыш!
– И я тебя… – обескураженно ответила я и убрала телефон от уха. На экран капнуло, и я тут же стёрла. А следом завыла, рухнула на бок, поджала ноги и расплакалась.
Чуть позже, когда я всё же нашла в себе силы сесть и начать писать ему, я поняла ещё кое-что. Да, мы ничего не скрывали друг от друга. Для меня честность в отношениях всегда была на первом месте. Я и думать не могла о том, чтобы скрыть что-то от жениха! Если он любит меня, то пусть принимает всю, какую есть со всеми моими страхами, привычками и глупостями. А я буду принимать его.