Его невольница, или Чартер в преисподнюю - стр. 39
— Под лестницей кладовка, там найдешь, чем пыль смахнуть, если не передумала, — бросила сухо Дамла и захлопнула дверцу. Я проводила заурчавшее довольное чем-то чудо взглядом, пока оно жучком не уползло за поворот дворца, и вернулась в кухню.
Ну что ж, надо как следует поесть и приниматься за уборку. Вернее — обследование замка чудовища на полных правах… золушки.
***
Надо было догадаться, что ничего, что бы мне помогло сбежать, я не найду. Разве что метлу, чтобы перелететь через все кордоны и приземлиться прямиком у здания русского посольства. Но та метла, которую я обнаружила под лестницей, русских сказок не читала.
Я прошлась с пушистой метёлкой по всем коридорам и чуть не заработала косоглазие, пока вычисляла камеры — искать их приходилось, не вызывая настороженности у человека перед мониторами. Вошла во все открытые комнаты, но в них камер не обнаружила. Злая, спустилась в гостиную и остервенело махала разноцветной штуковиной по поверхностям мебели, плазменному экрану, фоторамкам… пока взгляд на наткнулся на фото Энвера с какой-то девушкой. Она сидела в кресле совершенно счастливая, а он обнимал её крепко и в то же время, чувствовалось, что бережно, сидя на широком подлокотнике. Белоснежные длинные вьющиеся волосы, чувственные розовые губы, большие распахнутые голубые с бирюзой глаза… Я будто смотрела на себя.
— Что за чёрт? — прошептала по-русски, падая в такое же — или это же? — кресло и ошалело всматриваясь в незнакомку.
Мы могли бы быть сёстрами, и были бы похожи больше, чем с Юлькой. Разве что глаза у меня серо-голубые, а не цвета вечной мерзлоты и моря, как у незнакомки. Я невольно перекинула вперёд собранные в высокий хвост волосы и приложила кончик к фото — даже если цветопередача подводит, белый оттенок того же холодного цвета.
— Вот чёрт…
Пара выглядела счастливой. Нет. Они и были счастливой парой — это читалось в их глазах, в том, как она прижималась к нему, а он не желал выпускать её из рук. В их улыбках — немного глупых, потому что они искренне влюблены.
— Вот чёрт… — вырвалось в третий раз, когда в голове забрезжило ещё не оформившая в слова догадка.
Но одной её тени хватило, чтобы выйти из себя. Я вернула фотографию на консоль и бросилась в свою комнату, чтобы не натворить тут дел. Меня душили злость и обида.
Злость от непонимания — как можно быть таким чудовищем и вот так излучать любовь?! Будущих невольниц отбирали под стать этой девушке?! Зачем? Чтобы найти ей замену? Что он сделал с ней? Она тоже была его невольницей?.. Или она и сейчас его невольница? Почему он смотрел на меня взглядом, как яд, а трахал, как бог? Видел её? Её, а не меня?!
От этой мысли в груди родился глухой рык, прокатился комом по горлу и вырвался всхлипом той самой обиды, что соседствовала со злостью. Он даже трахал не меня, а её!
Мои намерения влюбить в себя Энвера рассыпались слезами отчаяния.
И, может быть, в другой раз я бы проревела долго, но перепады настроения последнее время случались быстро и для меня самой неожиданно. Слезы иссохли, как колодец в пустыне, я умылась и спустилась в кухню дожидаться Дамлу как раз тогда, когда раскрасневшийся от жары и тяжести своего веса Озтур затаскивал тяжёлые сумки с продуктами.
Дамла шла следом, её руки тоже были заняты покупками. Но я не двинулась с места, просто стояла, опершись бедром на столешницу и наблюдала — после неожиданного открытия прислуживать в резиденции Энвера желание отпало. Тем более толку от этого было ноль. Меня теперь интересовало только два ответа — в какой комнате спит Дамла и запирает ли она на ночь дверь.