Его невинная заложница - стр. 31

Я понимаю, что это приказ Армана. Мне приятно и неспокойно одновременно, он же сам сказал, что другие не должны ничего заподозрить. 

А что будет, если заподозрят? 

Насколько это опасно? Для Армана? Для меня?

— В корзинах грязное белье, — Тамара указывает пальцем на левую сторону, где высокие пластиковые корзины стоят в ряд. — Вытряхиваешь на стол, сортируешь и отправляешь в машинку. Потом в сушилку. Глажкой будет заниматься другая девочка, она будет приходить после тебя.

— Отлично.

— Порошки в шкафчике у окна.

Через несколько минут Тамара уходит, и я спокойно занимаюсь делами дальше. Я быстро привыкаю работать одна, день за днем, отдыхаю от чужих людей и, если честно, не сильно устаю. После ночных смен и танцев на подиуме это кажется сущим пустяком. Тем более я ухаживаю за Арманом как медсестра и уже к трем возвращаюсь в его номер. 

Он иногда позволяет себе отдохнуть и тогда я подхожу к кровати и сажусь рядом. Смотрю, как он спит и ровно дышит, я не трогаю его, потому что он слишком чутко спит. Рядом с ним вообще лучше задерживать дыхание, иначе он тут же откроет глаза и посмотрит так, будто у меня за спиной нож или пистолет. 

— Это я, — обычно произношу в такие моменты. — Спи дальше.

Его рана постепенно затягивается. Арман очень беспокойный пациент, он явно привык терпеть боль, сцепив зубы, и готов делать себе хуже из-за мужского упрямства, лишь бы не провести лишнюю минуту в кровати. Но на него действуют мои руки. И лучше лекарств. Когда дверь закрыта на замок, я позволяю себе дотрагиваться до его тела. Тягуче и мягко, я провожу пальцами по бугрящимся мускулам и глушу внутренний страх. 

Арман слишком сильный. Как машина или жестокий зверь. Я всегда боялась таких мужчин, с детства выучила, как будет больно, если последует удар. Даже обычная отмашка. В ярости такие мужчины сами не понимают, сколько силы в их руках. 

Но Арман другой… Я так хочу в это верить. Хочу убеждаться в этом дальше, как сейчас, когда он сидит напротив меня и ждет, когда я закончу с перевязкой. Он уже даже не морщится, когда я снимаю старые бинты и обвожу рану по кругу. Он смотрит то мои пальцы, то на мое лицо, и выглядит сосредоточенным. Я стою перед ним на коленях и накладываю свежую марлевую повязку.

— Что-то случилось? — все-таки спрашиваю, когда начинаю на кончиках пальцев ощущать его напряжение. 

20. Глава 19

Он смотрит на меня тяжелым взглядом. Я чувствую напряжение и понимаю, что внутри зарождается страх, хотя ничего этого не предвещает.

— Ты снова дрожишь, — с небольшим раздражением говорит Арман.

— Знаю. Ничего не могу с этим сделать, — я быстро убираю руки и сжимаю в замок.

— Снова боишься?

— Ты напряжен, — оправдываюсь я.

— Это рабочее, Катя, к тебе не имеет отношения. И я редко расслабляюсь.

Я как-то слишком резко поднимаю на него взгляд. Не расслабляется? Из-за возможных угроз? Или понимания, что в любой момент могут прийти?

— Не нервничай, — уже мягче говорит мужчина. — Хочешь, поговорим о чем-то?

— О чем?

— Я бы предпочел о Дитмаре, но ты все равно ничего не скажешь. Давай о том, что ты любишь.

— Можно мне сначала в душ?

Арман смеется. Запрокидывает голову назад и кивает.

Я быстро встаю и бегу в ванную, наспех принимаю душ, вылезаю из ванны и вытираюсь. Наклонившись, стираю влагу с ног, а когда выпрямляюсь, натыкаюсь на хмурый взгляд Армана и меня снова пробирает дрожь.