Его недоступная одноклассница - стр. 4
Стас приспускает штаны и садится рядом со мной, лицом в камеру. Себя он в дальнейшем отретуширует, прикрыв лицо, поэтому занимает удобное положение. Слышу звук плетки, которая рассекает воздух.
Удар.
Еще удар.
Моя спина горит, но боль терпима. Стасу же нужно другое. Поэтому я стону. Каждый раз, когда на меня обрушивается новый удар плетью. Я даже знаю, на каком вздохе мужа надо застонать сильнее, чтобы он быстрее достиг удовольствия.
Он сидит рядом и просто ласкает себя. Местами аккуратно, а иногда жестко и рьяно. Я чувствую это по силе удара плеткой. Понимаю, что он скоро дойдет до пика. Начинаю выгибаться под ударами. Они ощутимы, но не до такой силы, чтобы мне корчиться от боли. Выставляю бедра, вставая раком. Он кусает меня за ягодицу в ярости и предагонии.
Теперь я должна упасть. Упасть, будто обессилив. Избитая и униженная. Падаю с громким стоном боли и отчаяния. В душе же радуюсь, когда слышу характерный для оргазма рык мужа.
Все. Мои мучения на сегодня закончены.
Но я готова идти на них снова и снова. Лишь бы эта мразь не трогала меня, не пыталась ласкать, пребывая в уверенности, что доведет меня до оргазма. Никогда этого не было и не будет. Его прикосновения мне противны. Но некоторые игры на камеру нравятся…
3. Глава 2. 1986 год
Сентябрь в самом разгаре. Листва пожелтела, опала и создает красивые разноцветные сугробы. Школьники выходят на обязательные субботники с радостью. Им нравится во время уроков собирать листья в кучи. Но вот после уроков эти же кучи листьев специально разносятся по прилегающей к школе территории. Дворнику школы поручено охранять убранную площадку. Да только он не может справиться с многочисленными шкодниками.
Начало учебного года, как всегда прекрасно. Если бы только не одно но… Это вечные хулиганы-ученики. В 3Б классе таких два. Бродский Алексей и Глинников Дмитрий. Только вчера директор школы вызывал их родителей для разговора по поводу разбитого окна. Сегодня они уже успели запереть завхоза в его кладовой. По словам мальчишек, у них это получилось случайно. Сначала они закрыли его, а потом у них ключ потерялся. На счастье самого завхоза в его кладовке хранились все инструменты, поэтому он сам себя вызволил после часа ожидания, который был потрачен мальчиками и их классным руководителем на поиски заветного клада.
- Бродский! Глинников! – кричал директор в своем кабинете. – Зачем вы заперли завхоза?!
- Пошутить хотели…
Среди этих двоих всегда отдувался и оправдывался только Леша Бродский. Дима больше молчал перед директором и учителями. Но уже дома родители с ним обходились жестче, нежели мама Алексея. Любовь Семеновна воспитывала паренька одна. Два года назад она осталась вдовой с двумя детьми на руках – с семилетним Лешей и пятилетней Лизой. Она ругала сына за провинности, но быстро отходила, поскольку считала, что по взрослению он станет ее настоящей опорой. И Леша обещал, что всегда будет ей помогать. Он и сейчас в свои девять помогал матери по дому. Ходил за продуктами, готовил вместе с сестренкой ужин, стирал свои вещи, иногда и форму сестры, потому как она в силу возраста не справлялась с грубой тканью. Вот только в школе о Леше знали все – от вахтера до директора. И каждый раз ждали очередную подлянку.
- Бродский! Глинников! У меня от вас уже вся голова седая! – каждый раз кричала на Лешу и Диму учительница сразу по приходу в класс из кабинета директора. – Я как никогда жду вашего выпуска! Пусть в старшей школе с вами учителя мучаются! Тюрьма по вам плачет!